Танго на граблях

Во взгляде Никиты мелькнуло непонимание, а затем губы скривились в горькой усмешке.

– Ты далеко не все обо мне знаешь.

– Разумеется, все, – я запнулась.

Если Никита сам ни разу не упоминал о своем прошлом, то провоцировать его на этот разговор сейчас – было бы свинством с моей стороны.

– Прости, я не собиралась лезть к тебе в душу.

Ник промолчал. Я качнула головой и снова погрузилась в собственные воспоминания.

– Если бы ты только знал, какой он, – произнесла сдавленным голосом и сделала очередной глоток.

Помолчала, дожидаясь пока утихнет жжение и тяжело вздохнула.

– Пожалуй, напиться до чертиков – это единственный способ унять тупую бессмысленную боль.

Никита понимающе кивнул.

– Постарайся не думать о случившемся.

Он налил по второй порции напитка, произнес какой-то короткий тост и ободряюще подмигнул. Губы невольно расплылись в улыбке.

Как же с ним хорошо и спокойно – я с нежностью взглянула на друга. Он чувствовал мое внутреннее состояние лучше остальных. В разговорах всегда будто шел вместе со мной по ухабистой дороге, плавно обводя вокруг рытвин и ухабов, не позволяя споткнуться и разбить себе нос. Я сделала очередной глоток.

Через час от моей грусти остались лишь смутные воспоминания. Я приподняла над столиком практически пустую бутылку и нервно хихикнула.

– Кажется, у нас заканчивается волшебное зелье.

Вытянув ноги, я громко икнула.

– Пардон, – испуганно покосилась на парня и весело рассмеялась.

– О-о-о, детка, да ты уже готовенькая.

Ник добродушно усмехнулся и поднялся с диванчика.

– Давай, помогу добраться до комнаты.

Я попыталась встать и с удивлением обнаружила, что опция «удержание на ногах» отключена. Из горла вырвался очередной смешок.

– Мне нужен подъемный кран, и-и-ик!

Никита закатил глаза и, пробурчав что-то о вреде алкоголя, подхватил меня на руки.

– Ты – настоящий мужчина! – воскликнула я и обвила руками шею парня. – Жаль, что не натурал.

Даже в таком состоянии поняла, что сболтнула лишнего.

– Прости, Ник, я не хотела…

Вспомнив слова Стаса о том, что парень не любит, когда затрагивают вопрос о его ориентации, я поспешила заткнуться. Никита заволок меня в комнату и осторожно опустил на расстеленную кровать.

– О чем это ты? – нахмурился, глядя на меня сверху вниз.

– Ни о чем, – захлопала невинно глазами и попыталась натянуть на лицо одеяло.

– Нет, так не пойдет. Говори, что ты имела ввиду?

Похоже, Никита и впрямь не любил афишировать  свою особенность: глаза сверкали, словно два сигнальных маяка, а губы вытянулись в тонкую напряженную линию.

– Я не хотела тебя обидеть, – выпятила я нижнюю губу.

– Говори!

– Ну, Стас рассказывал о твоих отношениях с… и-и-ик.. парнями.

– Каким парнями? Какие отношения? По-твоему, я гей?

Он так сильно выпучил глаза, что я даже испугалась – а ну как выскочат из орбит и запрыгают по полу, словно два теннисных мячика. Я представила себе эту картину и, зажмурившись, затрясла головой.

До ушей донесся громогласный хохот.

– Ник, – прошептала потрясенно, приподнимаясь кое-как на локтях и глядя, как тот, повалившись в кресло, трясется от смеха.

– Стас – говнюк, – выдавил он с трудом, вытирая выступившие на глазах слезы. – И давно он тебя просветил?

– В день нашей первой встречи.

Парень снова расхохотался.

Я попыталась сфокусировать взгляд на его лице, но картинка упорно расплывалась в тумане. Похоже, коньяк обладал замедленным действием и сейчас, доведя клиента до кондиции, вот-вот готов был отключить мое сознание.

Я совершенно не понимала причины такого безудержного веселья Никиты, только хлопала глазами и изо всех сил старалась настроить резкость. Выходило не очень.

– Никитосик, милый, давай мы обсудим это… в другой раз. Если, конечно, захочешь.

Все еще содрогаясь от смеха, Никита поднялся на ноги, подошел к кровати и помог мне переместиться к подушке.

– Приподними голову, – произнес сдавленным голосом, пытаясь сдержать смех.

Я послушно вытянулась в струнку, позволяя лучшему другу стянуть с меня платье. Парень повесил мой дорогущий наряд на спинку кресла и, вернувшись ко мне, натянул одеяло до самого подбородка.

– Спокойной ночи, подруга, – каким-то странным голосом сказал он, сделав ударение на слове «подруга».

Размышлять, что же это могло значить, не было сил. Я поерзала, пытаясь занять удобное положение, и подняла затуманенный взгляд к лицу друга.

– Полежи со мной, – сказала, едва ворочая языком.

Никита почему-то вздохнул. Спорить, однако, не стал и, неторопливо стянув себя майку и домашние шорты, залез под одеяло. Я вяло улыбнулась. Неуклюже приподнялась, откинула в сторону его руку и улеглась головой на грудь, уютно примостившись плечом у парня подмышкой.

– Ты самый лучший, – прошептала едва слышно.

Вдохнула знакомый аромат парфюма, которым пользовался Никита и потерлась носом о мягкую кожу. Мужская рука легла на голую спину.

– Спи.

Я закрыла глаза.

«Ты нужна мне», – словно заведенная пластинка, зазвучали в голове знакомые слова.

Голос Константина причинял боль, но я хотела слышать его всегда.

– Ты нужен мне, – эхом повторила, не осознавая, что говорю это вслух.