Танго на троих

Мобильник нахожу в кармане джинсов. Геныч-сука. В столь ранний час позвонить мой друг мог только в двух случаях – либо что-то случилось, либо… что-то произошло. Принимаю вызов, и бодрый голос взрывает мои барабанные перепонки:

– Доброе утро, страна!

– Геныч, ты ох*ел? Пожалуйста, скажи мне, что ты подыхаешь в канаве и я сейчас твоя последняя надежда на спасение, иначе я сам тебя убью, – выплёвываю своё раздражение, тем не менее, с удовлетворением осознавая, что мой друг живее всех живых.

– Ты чего, братан, недоспал?

– Так ты, сука, живой?

– Ну, это как сказать. А ты хотел бы, чтоб я сдох? – градус настроения Геныча заметно понижается. – Жек, я ведь могу и расстроиться.

– Геныч, ты перед тем, как звонить, на часы смотрел?

– А ты что, на плантацию не едешь? – удивился мой друг-идиот.

– Сегодня суббота, – говорю почти спокойно, но желание подрихтовать фейс друга никуда не делось.

– Ух, бля, братан, прости, я забыл. Вот я дебил. Жека, ну ты чего, спать, что ли, будешь?

– А у тебя есть рационализаторское предложение?

– Ага, – хохотнул Геныч, – хотел к тебе завалить. Пустишь, или мне потом прибегать – через год?

Из дома, что ли, выгнали? Медленно тяну за чёрный лоскуток, торчащий из кармана джинсов, и ночные видения навязчиво ввинчиваются в мою тяжёлую голову. Смотрю на Дианин лифчик в своей руке и вместо того, чтобы порвать и выбросить дьявольскую тряпку, снова прижимаю его к своему лицу и вдыхаю ЕЁ аромат. Чёртова сука не пожелала замести следы и оставила мне свой запах.

– Ага, значит, не пустишь, – нарушил Геныч затянувшуюся паузу.

– Сигареты купи, – рявкаю в ответ, зашвырнув чёртов лифчик в дальний угол.

– Кому это? Ты что, не один? – удивляется друг.

– Пока один.

– Ладно, понял.

Геныч ввалился, как Дед Мороз – с мешком подарков, и стал резво выкладывать на кухонный стол свои дары – пиво, креветки и ещё гору разных продуктов.

– А перепелиные яйца зачем? – удивился я, когда на столе выросла пирамида из контейнеров, по два десятка в каждом.

– Ща яичницу замутим, – довольный собой, Геныч потирал руки.

– Ты что, супермаркет бомбанул? – задал я резонный вопрос, зная, что крайние пару месяцев друг был на мели.

– Не, я с батей помирился, – и Геныч жестом фокусника выдернул из кармана увесистый пресс новеньких, хрустящих купюр.

– А зачем налом?

– Так мне же карты заблокировали. Обложили, волки позорные, а я как теперь должен эти штрафы оплачивать? В кассе, с бабуськами?

– Геныч, у наших родителей даже мобил не было, а ты без мобильного банка уже заскулил.

– Да ладно, у моих всегда мобилы были, сколько себя помню. Даже мне в первом классе подарили.

Родители Геныча оба работали в администрации города. Правда, его отец взлетел высоко и в прошлом году даже метил в мэры. Голосов, к сожалению, не добрал, но территорию пометил. Взлетать он начал лет пять назад, тогда и улетел из семьи за новой любовью, из-за чего у них с Генычем были частые разногласия, в результате которых мой друг периодически лишался денежного довольствия. Но сын у отца был всё же любимый и единственный, и батя его не забывал, а наказывал рублём больше в воспитательных целях.

– И что ты отцу пообещал на сей раз? – поинтересовался я.

– Что восстановлюсь в универе, – беззаботно ответил Геныч, забивая мой холодильник продуктами.

Пока мой друг колдовал над завтраком, я позвонил отцу.

– Сынок, ты что-то сегодня рано.

– Неужели я тебя разбудил?

– Нет, конечно, это ты у нас любитель спать до обеда, а я уже успел горы свернуть.

– Ну, молоток, надеюсь, географию не сильно нарушил? Короче, пап, разговор есть.

– О Диане? – напряжённо спросил отец.

– Да ты прям провидец. Может, ещё и помощь посильную окажешь?

– Что ты хочешь, Женя? Я тебе вчера правду сказал – она улетела.

– Я знаю. Когда ты позвонил, я был у неё в отеле, но опоздал. Мне нужен номер её мобильного.

– Что? – взревел отец. – Да с чего ты туда попёрся? Женя, сынок, оставь её, не нужно вам пересекаться.

– Мы уже пересеклись вчера.

– О, господи, где? Она из-за этого улетела? Что ты натворил, сынок? – в голосе отца слышалась паника.

– Я трахнул её, пап. – В ответ повисло напряжённое молчание. – Пап, ты там, в обморок упал, что ли?

– Что ты сделал, Женя? – глухо просипел отец.

– Ну, ты же слышал меня.

– И где это случилось?

– В ресторане.

– По согласию? – почти шёпотом спросил отец.

– Пап, ты что, обкурился? Ты там что обо мне думаешь?

 Охренеть просто! Вот это он выдал!

– Женя, сынок, скажи мне честно, почему Диана улетела? Она не должна была, у неё же сегодня встреча с отделочниками. Что у вас случилось?

– Да не знаю я, она просто сбежала. Всё было отлично, нет – охрененно! А потом она исчезла. Да она, в натуре, сука! – я уже перешёл на крик.

– Сынок, а ты точно её не обидел? – отец, судя по голосу, чуть ли не плакал.

– Ни словом, ни делом. – Я ухмыльнулся. Как же, обидел – если только обслюнявил…

– А может ты был… гм, чересчур грубым? – смущённо спросил отец.

– Пап, этот допрос в никуда. Я не был грубым, я носил её на руках. Просто дай мне её телефон и всё.