Танго на троих

Из глубины коридора показалась Надежда, а за её спиной маячил Артур с выражением крайней озабоченности на лице, но когда меня смущали чужие заботы. Я дружелюбно улыбнулся и протянул ему руку для приветствия. Рукопожатие Соболева вышло вялым, но фейс он слегка поправил и выдавил кислую улыбку. Уверен, что без своих бубенцов он и на такую бы не был способен. Значит, всё не так критично.

– Ну, ты как, дружище, проспался? – весело поинтересовался я.

– Мугу, – промычал Соболь и кивнул в сторону кухни, где Надежда уже звенела чашками. – Ну что, по чайку?

– Конечно, мальчики, я уже чайник поставила, проходите в кухню, – ласково проворковала маман Соболя.

– Да я совсем ненадолго, к тому же меня ждут, – бросил я в сторону кухни и, повернувшись к Артуру,  понизил тон: – Давай перетрём пару вопросов по-быстрому.

– Полагаю, чаепития тебе не избежать, – развёл руками Соболев, – а мне всё равно надо под душ занырнуть.

– Да-да, Женечка, никаких отказов. Ты в первый раз у нас в гостях и даже не надейся, что я тебя быстро отпущу. – Надежда, ухватив меня за руку, потащила в кухню.

– Мне бы руки помыть, – намереваюсь я увязаться за Соболем.

– Женя, так мой здесь, – Надежда указала на мойку.

Неудачный поворот, совсем не по сценарию, но делать нечего. Надеюсь, Геныч найдёт, чем себя развлечь.

Слиняв под душ, Соболев, наверняка, решил выкроить для себя время и выработать стратегию для предстоящего разговора. Это тоже никак не входило в мои планы. Надежда разливала по чашкам чай и щебетала о какой-то ерунде, которую я слушал вполуха.

– Ох, Женечка, может быть, ты хочешь кофе, а я даже не предложила. Просто мы все предпочитаем пить чай, ведь кофе так вреден для сердца и портит белизну зубов.

Кофе однозначно был бы предпочтительнее, но я махнул рукой, соглашаясь на чай и мечтая перекрыть этот нескончаемый поток бесполезной информации, но блондинку прорвало:

– К счастью, я только недавно испекла шарлотку, дети её очень любят. Знаешь, я испекла её по новому рецепту…

Какие у них тут дети? И когда она заткнётся? И вдруг меня осенило. Поймав секундную паузу в монологе Надежды, я вклинился со своим вопросом в рецепт шарлотки, где-то между яблоками и корицей:

– Надежда, а вы помните Диану? –  Ух, ей действительно взбледнулось, или мне показалось? – Мне рассказывал про неё Артур.

– Про какую Диану тебе говорил Артур? – надтреснутый голос Надежды выдал её напряжение.

– А их было несколько? Просто имя довольно редкое. Но я спрашиваю о Диане Шеро, такую девочку забыть трудно, – я абсолютно бесхитростно улыбаюсь, ожидая ответ.

Вот как, оказывается, лечится словесный понос отдельно взятой блондинки – стоит лишь произнести волшебное слово «Диана».

– Шеро? – после недолгой паузы рассеянно переспросила Надежда, и я кивнул. – А, ну да, наверное, Шеро, я уже и не помню фамилию её французских родственников. А что именно Артур тебе о ней рассказывал?

– Не очень много, а Вы что о ней помните?

Надежда нервно передёрнула плечами и устало присела на стул. В голубых глазах женщины тревога, уголки губ скорбно опустились – передо мной малопривлекательная испуганная тётка, и меня уже колбасит от любопытства. Что-то не так с этой француженкой…

– Прошло уже пятнадцать лет, что я могу помнить? – произносит Надежда почти шёпотом.

Она никак не хочет говорить о Диане, при этом безошибочно знает, сколько прошло лет с момента их встречи. Что же такого случилось пятнадцать лет назад, что их так корёжит? А может, Диана внебрачная дочь Соболева-старшего? Тогда кто её увёз во Францию, если мать умерла здесь? Не сходится. Чего же они все боятся и скрывают?

И тут в кухню впорхнула изящная блондиночка, и Надежда с видимым облегчением переключилась на неё.

– Женечка, познакомься, это моя дочь Снежана. Снежаночка, а это Евгений, сын тёти Аллы.

– Очень приятно, – прожурчала Снежана, и я только теперь узнал в ней бледное привидение, с которым столкнулся несколько минут назад.

Девчонка себя раскрасила – появились брови, ресницы, губы и... возраст. Глаза у блондиночки были голубые, но совсем не такие яркие, как у её матери и брата. Но в целом, сейчас она выглядела неплохо. Длинные, почти до талии, очень светлые волосы были гладкие и блестящие. Тонкую фигурку подчёркивало облегающее и очень короткое платье. Но вот её острые колени выглядели беззащитно и нелепо. Я отвёл взгляд от тощих, куриных ножек, пытаясь подавить внезапное раздражение. Как вообще устроен мозг у женщин, демонстрирующих свои явные недостатки?

Блондиночка вопросительно пялится на меня. Что она ждёт, или я тут что-то пропустил? Та-а-ак, нас представили, и ей было «очень приятно», а я… А я залип на острые коленки, типа ничего прекраснее  в жизни не видел.  Вот я лох – было бы ещё на что смотреть. Чёрт, а как зовут-то её?

– А я вот подумал, что Вам, очаровательное создание, не очень  приятно меня видеть, – я быстро сориентировался, подарив младшей блондинке улыбку опытного пикапера, – ведь Вы так быстро от меня сбежали и даже не поздоровались.

Бледные щёчки озарил румянец – какая милота.

– Вы просто застали меня врасплох, и я растерялась.