Танго на троих

*****

–Братан, ты охренел? – накинулся на меня Геныч.  – Я уж собирался поквартирный обход делать.

Я завёл свой «Lexus» и улыбнулся.

– Геныч, соберись, у нас свидание.

– Правда? А я не помылся.

Я вывел машину за угол дома, где, ёжась на ветру, стояла хрупкая фигурка Снежаны. Ножки она так и не замаскировала и выглядела, как замёрзший трогательный оленёнок. Я посигналил ей, и девушка устремилась к автомобилю.

– С этой, что ли, свидание? – Геныч недоверчиво взглянул на меня. – Вот так ожидаешь чуда, а оно приходит, но в перьях. Хорошо, что не помылся, чего зря мыло переводить.

– Это, Геныч, наш кладезь полезной информации, так что будь паинькой. –  Я подмигнул другу и вышел из машины, чтобы открыть для Снежаны заднюю дверь.

Когда я вернулся за руль, Геныч так и сидел с отвисшей челюстью.

– Геннадий, слюни подбери и не пялься так на девушку, ты её пугаешь.

– Это... от радости в заду дыханье спёрло, – мой друг был в своём репертуаре.

Я развернулся к нашей пассажирке.

– Познакомься, Снежана, это мой друг Геннадий. И не пугайся, он намного добрее, чем выглядит.

– Очень приятно, – прошелестела она.

– Геннадий, позволь тебе представить Снежаночку, это сестрёнка нашего Артура. Представляешь, какую красоту он от нас скрывал? – я многозначительно посмотрел на друга.

– Это возмутительно! – театрально воскликнул Геныч. – Но уж лучше поздно, чем рано.

Но, заметив мой свирепый взгляд, друг расплылся в улыбке и продолжил:

– Очень счастлив Вас видеть, Снежаночка, добро пожаловать к нам на борт.

– А мы на выставку не опоздаем? – осторожно напомнила Снежана.

– На выставку?  – оскалился Геныч, а я опомнился, что забыл предупредить его.

Но так даже лучше, ведь мой друг способен украсить своей импровизацией даже самый гениальный и продуманный план. И прямо сейчас самое время для Геныча реализовать свои способности в моей бездарной постановке.

– Да, друг, ты прости, но придётся поехать туда без тебя, но мы обязательно отвезём тебя домой, так что не переживай, – «успокоил» я его, выруливая на проезжую часть.

– Постараюсь, спасибо за заботу, – пробубнил Геныч.

– Ой, Жень, а ты нитки с иглой не забыл? – вспомнила Снежана.

Я подарил девушке благодарный взгляд и, достав из кармана швейные принадлежности, бросил Генычу на колени.

– На вот, зашивай свою дыру и благодари нашу спутницу.

– Мою дыру? – Геныч сузил глаза.

Улыбка моего друга померкла лишь на миг, но трудности никогда его не пугали.

– Огромное Вам спасибо, Снежаночка, Вы так меня выручили, даже и не представляю, чтобы я без Вас делал! – Геныч рассыпался в благодарностях, не забывая бросать на меня испепеляющие взгляды.

– А Вы очень сильно порвали? – участливо спросила его Снежана.

– О-очень сильно, вы бы видели этот разрыв! – сокрушался Геныч, а я с трудом сдерживал рвущийся смех.

– Может, я Вам помогу зашить? – предложила девушка, и я закусил щёку изнутри.

– Спасибо, солнышко, Вы сущий ангел, но я справлюсь. Ведь я же всегда справляюсь сам, да, Евгений?

– Я горжусь вами, Геннадий, – ответил я, борясь с подступающей истерикой.

Боковым зрением я видел, как Геныч препарирует меня ненавидящим взглядом.

– Я, Снежаночка, с этими инструментами справляюсь на раз, – Геныч потряс катушкой перед моим носом, – я ещё и гладью вышиваю, и бисером, и...

И меня прорвало. Я ржал, видел в зеркале растерянные глаза девушки, но ничего не мог с собой поделать и направил свой «Lexus» к обочине.

– Не смешно! – рявкнул Геныч. – Снежаночка, не обращайте на него внимания, пожалуйста, просто ему не нравится, как я вышиваю крестиком.

Успокоившись, я извинился перед девушкой и обратился к другу:

– Гена, только не обижайся, но даже если ты готов справиться, то лучше уж дома. Ты же не можешь зашивать свои штаны при девушке.

– Почему это я не могу?  – обрадовался Геныч хоть какой-то информации – теперь он знал, где у него образовалась прореха.

– Может, потому, что ты приличный парень, а дыра у тебя не в самом приличном месте? – пояснил я, вливаясь снова в поток движения.

– У меня все места приличные.

– И всё равно ты не сможешь ехать с нами на выставку.

– Конечно, куда же я с голыми яйцами в приличное общество? – язвительно проворчал Геныч.

– Геннадий, – я укоризненно покачал головой, но Снежана рассмеялась весёлым звонким смехом.

Прямо, бля**, колокольчики зазвенели.

– Не ссорьтесь, мальчики. И Вы, Гена, не расстраивайтесь, ладно? – она говорила нежным тоненьким голоском, а моя совесть заворочалась.

– Только ради Вас, милая Снежаночка, но видит бог, как я ждал эту выставку,  – взвыл Геныч.

– Вы очень любите Дали?

– Кого? Дали?! О, да! Это мой любимый творец, – Геныч свирепо раздул ноздри, криво улыбаясь, отчего Дали наверняка бы впал в творческий экстаз.

– Правда? А какие работы ваши любимые? – не унималась наша разговорчивая пассажирка.

Да ладно, неужели Белоснежка решила поговорить об искусстве?

– «Лебеди, отражённые в слонах», – небрежно ответил Геныч, а я уважительно хлопнул его по плечу.

– А Вам, Снежаночка, что больше нравится? – Геныч вошёл во вкус, и пора было его остановить.