Танго под палящим солнцем. Ее звали Лиза

Ему до безумия нравились те веселые постельные игры, на выдумку которых была весьма горазда его изощренная подруга. Его-то собственная фантазия не шла дальше категоричных телефонных посланий: «Надень что-нибудь сексуальное!» Ну, Алёна и старалась, выуживая подходящие сочетания вещей из своего гардероба, который вообще-то назвать сексуальным было довольно сложно. Как правило, выручали аксессуары… Например, однажды она встретила любовника в прозрачных черных лосинах на голое тело, кружевном лифчике в тон и в красно-серебристых босоножках на двенадцатисантиметровом каблуке, в которых так бесподобно удобно танцевать аргентинское танго (наша героиня, следует заметить, была от него без ума). В дополнение к образу в руках Алёна держала… нет, не диск с песнями Гарделя, как следовало бы тангоманке, а литровую бутылку мартини бьянко, отхлебывая прямо из горлышка. Впечатление, произведенное на Дракончега, оказалось потрясающим, что он и доказал немедленно, прямо в прихожей, и доказывал в тот вечер еще не раз…

Ну так вот. Творческая мысль Алёны Дмитриевой работала непрерывно, в каком бы положении — вертикальном, горизонтальном или сидячем за компьютером — наша героиня ни находилась. Именно поэтому, стоило ей ощутить в ладони ту самую пресловутую «рубчатую рукоятку» и вспомнить про «беретту», как она подумала: «А почему бы мне не изнасиловать Дракончега? Не все ж ему брать на себя сию почетную обязанность!»

Немедленно сложился сценарий будущей любовной игры. Когда Дракончег позвонит в домофон, Алёна нажмет на кнопку, открыв подъезд, а также приотворит входную дверь своей квартиры. И выключит свет в прихожей. И встанет за дверью, так чтобы Дракончег, войдя, ее не заметил. Вдали, в комнате, свет будет, конечно, гореть. Дракончег пройдет вперед, уверенный, что она сейчас появится из комнаты, а Алёна как выскользнет из-за двери, как упрет пистолет ему в бок… И скажет: «Руки вверх, лицом к стене!» И сунет руку ему между ног, проверяя, не спрятано ли там боевое оружие (ну а как же, от мужчин всего можно ожидать!). Потом она, не отнимая пистолета от бока Дракончега, погонит (вот именно!) его в комнату, заставит раздеваться перед ней, лечь и… Ну и так далее. Разумеется, он не мешал ей делать это «и так далее» и прежде, но вот чтобы под прицелом… Должно получиться весьма интересно. Для Дракончега такое будет в новинку, понятное дело. Да и для самой Алёны тоже. Она даже засмеялась от удовольствия, представив картинку.

Конечно, пистолет не заряжен, коробка с патронами куда-то давно потерялась. Да и зачем ей патроны? Она ведь не собирается стрелять в Дракончега, боже сохрани. Алёна не загнала в ствол вывалившуюся обойму, передвинула предохранитель на красную кнопку, чтобы ненароком не выстрелить (хоть обойма и пуста, а все же, бывает, и палка стреляет), и пошла одеваться. Нужно выглядеть соответственно образу нападающей — черный свитерок, черные джинсы. Хорошо бы еще маску — как ее, «чеченка», что ли? — на лицо надеть. Но «чеченки» нет. Или чулок натянуть? Нет, чулки у нее дорогие, жалко не по назначению использовать. Ладно, обойдемся без маски, в прихожей ведь темно будет. А то, когда они окажутся на свету, зрелище черной физиономии подруги может вышибить возбуждение даже из самого пылкого любовника. В таком деле главное — не переборщить.

От Дракончега пришла эсэмэска: буду-де через пятнадцать минут. Однако приехал он раньше — Алёна только-только успела переодеться, когда затрезвонил домофон. Она открыла и, хихикая от волнения, встала за дверью. Ее слегка потряхивало. «Рука дрожит, прицел будет сбит!» — подумала она и снова хихикнула. И тут же проглотила смешок: дверь начала медленно приотворяться. Алёна затаила дыхание и вжалась в стену.

Он вошел очень осторожно — наверное, полная темнота насторожила. И замер. Алёна догадалась, что он сейчас заглянет за дверь: конечно, почувствовал, как что-то мешает ей открыться полностью. И решила опередить — выскочила из-за двери, уперла в бок пистолет:

— Лицом к стене!

Он отпрянул… и она тоже, потому что это был не Дракончег! Гораздо ниже ростом и шире в плечах, четвероугольный какой-то, как выразилась бы Наташа Ростова… Свет из дальней комнаты на миг обрисовал резкий, чеканный, римский, можно сказать, профиль вошедшего. От неожиданности пистолет дернулся в руке Алёны, а может, дернулась сама рука, сжимавшая ту самую, черт ее дери, рубчатую рукоятку… Пальцы невольно нажали на спуск — и раздался довольно громкий звук, подозрительно напоминающий «взрыв» хлопушки или тот звучок, что получается, когда из шампанской бутылки вылетает пробка, но более всего — приглушенный выстрел.

С чего, ради всего святого, взяла Алёна, что в обойме не осталось патрона?! В обойме-то, очень может быть, и не осталось, но он был в стволе! И кто, во имя неба, надоумил ее, что передвинуть предохранитель к красной кнопке — это значит выключить его? Наоборот, красное — значит огонь! Она сняла пистолет с предохранителя, вот что она сделала! Ну, и теперь выпалила газом прямо в лицо незнакомца.