Танго втроем + бонус

Я то проваливалась в сон, то просыпалась от холода. Порой не могла разобрать, где сон, а где явь. Видела Даньку на руках у мамы и глупо порадовалась, понимая, что это сон, глюк, мираж. Порадовалась, что мама все же понянчила внука. Что Даньке там не одиноко и не страшно. Это на мне грехов, что блох на собаке бродячей, а дети – они чистые, они попадают в рай. В конце концов, усталость и недосып последних дней победили, я уснула крепко, без сновидений. А когда проснулась, болел не только копчик, болело все тело – бетонная плита не самое удобное ложе. Все так же светила лампочка над потолком, в узкое оконце заглядывал серый рассвет. Я очень пожалела о своём пробуждении. Сейчас надо тянуть время, думать о чем-то, ходить из угла в угол, пытаясь согреться, слушать, раздадутся ли в коридоре шаги раскаявшегося Александра.

Не раздались. И Игнат наверняка погиб. И ищет меня полиция, как главную негодницу, посмевшую поднять руку на инвалида. Я застонала. Боже, боже, ну вот за что мне все это? Есть ли предел посылаемым мне испытаниям? А если нет, какой смысл жить? Я уже давно не та девочка, что боялась ада. Теперь-то я понимаю, что он тут. 

Пожалуй, будь у меня верёвка и табуретка, мои мучения закончились бы прямо этим холодным сырым утром. Но ни того, ни другого не имелось. Конечно, я слышала об умельцах, которые могут сделать это с помощью пояса от халата и дверной ручки, но, пожалуй, я не до такой степени отчаялась. Мысли мыслями, но к полудню я в который раз решила жить. Этому очень поспособствовало то, что тучи разошлись, а на улице, судя по всему, стояла жара, и у меня стало относительно тепло. Скорее, не так холодно.

Я услышала шум двигателей, когда сидела на полу и размышляла, каким способом мне убить Александра. То, что смогу, я не сомневалась. Убийство – дело такое, главное, себя переломить. А убить не сложно, я это знала. Я выскочила и бросилась к окну. До него я не доставала даже на цыпочках, вытянувшись во весь рост. Могла только коснуться руками рамы. Дома люди, подумала я. Посторонние. Надо попытаться привлечь к себе внимание. Я пыталась кричать, но сорванный ещё вчера голос не впечатлял. Открыла ящичек, понажимала на все рычажки и кнопки. Безрезультатно, даже моя лампочка не погасла. Попинала дверь и успокоилась. Надо думать, что можно сделать.

Придумала я только к вечеру. Тогда меня уже пошатывало от жажды, пересохшее горло болело. На улице темнело, я радовалась, мне на руку. Убегу, у меня есть заначка на чёрный день. Куплю новый паспорт, я даже знаю где. Но вот Максим… Все во мне переворачивалось при мысли о том, что я снова буду бегать, а он останется здесь и будет счастлив. Он не заслужил счастья, он не имеет на него права. Так же, как и я.

В карманах моего халата, вообще во всех моих карманах было много разной всячины. В данный конкретный момент набор не впечатлял. Полиэтиленовая обёртка от тампона, несколько шпилек, фантик. Если бы в двери был обычный замок, я бы попыталась открыть его шпилькой, когда-то меня этому учили. Но против засова со шпилькой не пойдёшь, а тарана у меня нет. Зато при помощи шпилек я за час, сломав пару ногтей, смогла открутить шурупы, которыми металлический шкафчик крепился к стене. Снялся только каркас, тонкий, ненадежный. Но я лёгкая, может, выдержит.

Для начала я разбила стекло этим же каркасом, слегка его помяв. Шум был просто оглушительный, я даже замерла от страха. Но никто не появился. Тогда я поставила его у стенки, залезла сверху, чувствуя, как прогибается подо мной тонкое железо. Повынимала осколки, самые большие, часть мелких застряла и не хотела вылезать. Подтянулась на руках, чувствуя, как впивается стеклянное крошево в кожу, оттолкнулась от опоры ногами. Кусок железа со стуком упал на бок, но мне было уже не важно. Я по пояс была на свободе. Несколько движений, и я, заплатив некоторым количеством крови, к счастью, незначительным, уже иду по земле и наслаждаюсь тем, насколько здесь тепло – пусть ночь, пусть сыро, зато тепло. Страшно хотелось пить, но я лучше ещё сотню километров пройду по пустыне, чем вернусь в этот дом.

Я огляделась – сейчас я была позади строения. Некоторые окна светились, похоже, Александр там. Мне не нужно звать на помощь. Мне нужно просто сбежать. Торопливо, прячась за кустами, я обошла дом. Добралась до ворот – заперто. Запрокинула голову. Не залезть, да ещё и колючая проволока поверху. Как я вообще согласилась работать в доме, в котором на заборе колючая проволока?

Я продиралась через сад в темноте и, по-моему, шумела, как стадо слонов. Дошла до сторожки – она пуста и запрета. Ивана нет. Пыталась пройти вдоль забора, но там, где он должен был вести к морю, начинался другой забор и непроходимые заросли.

Я бродила не меньше часа и совершенно отчаялась. А потом решилась. Добралась до тёмного пирса. Доплыву до мыса, до общего пляжа. А если не доплыву, то сдохну, тоже хороший расклад и даже не самоубийство. Песок пляжа был так мягок, мои исцарапанные босые ноги вязли в нем, морская соль попала в ранки и причиняла боль.