Танго железного сердца

— А я у них, видишь ли, пророк, — сказал Логан. — Ну, не библейский, конечно… а как бы объяснить? — он приподнялся на локте, на Динкином голом животике очертил пальцем небольшой овал. Динка захихикала. — Вот представь: ты живешь в маленькой долине, окруженной горами. А здесь, — он нарисовал второй овал, побольше. — Здесь огромное водохранилище. Его хватит, чтобы затопить долину, и еще останется. Единственное, что этому препятствует — плотина. — Логан провел линию. — Видишь?

Динка представила: вода ревет, бьется о бетонную перегородку. А внизу…

— Ты, значит, плотина?

— К счастью, не вся. — Логан покачал головой. — Но, увы, я — самое слабое место в этой плотине. Эдакая усталость металла. Понимаешь?

— Не совсем, — Динка почувствовала, как по спине поползли мурашки. — То есть, ты вроде вредителя?

— Ну, зачем же. Как раз наоборот. Я ма-а-аленькая такая затычка, — пробасил Логан. Динка захихикала. — Ерундовина такая, что и не видно. Но напор воды настолько силен, что выдерни меня — и плотина разрушится в считанные минуты.

Он сказал это настолько просто, что Динке стало страшно.

— Как же так?

— Я и сам не знаю. Стечение обстоятельств.

— То есть, если ты умрешь…

— …ничего не будет, — закончил Логан. — Такая вот фишка.

— К-как? — не поняла Динка.

Логан вздохнул.

— Только я сам могу выдернуть пробку. Если захочу, конечно. Потому они ко мне и ходят. Убивать-то меня бесполезно.

— А… — у Динки пересохло в горле. — А уговорить?

Логан посмотрел на нее каким-то странным, изучающим взглядом.

— Курить хочу, — сказал наконец. — Теоретически? Да, можно.

* * *

— Вы знаете, что теперь будет, Логан. Мне бы не хотелось этого. Честное слово, не хотелось. — Голиков поднялся. — Вы мне даже нравитесь, господин Вайль.

— Дина, господин Голиков уходит.

Однако тот обернулся на пороге.

— Пророчество гласит, что пятьдесят седьмой из рода синих китов станет причиной падения Стены, — сказал он. — Вы — пятьдесят седьмой, Логан.

— Ну и что?

— А то, что мне плевать на пророчество, господин Вайль. Вы мне верите?

Логан медленно затянулся. Синий дым висел в воздухе.

— Я вам верю, господин Голиков, — сказал Логан. Выпустил дым уголком рта. — Только разве это что-нибудь меняет — ваше неверие и моя вера в ваше неверие? А? Как думаете?

— Ничего, — согласился Голиков. — Ничего не меняет. Потому что Йозеф Скшетуский верит. И остальные тоже…

— У него такие глаза странные, — сказала Динка, проводив гостя.

— Глубокие, словно дыры в черепе?

— Ага. Смотреть страшно.

— У некоторых из нас так бывает. Это… не очень хороший признак.

— Да уж наверное. — Динка хмыкнула. — И что это означает?

Логан поморщился.

— Как-нибудь в следующий раз расскажу. Договорились? Не слишком приятная тема.

* * *

— Люди-киты. По преданиям: сначала были люди-киты, потом люди-ящерицы… это, надо понимать, динозавры… потом теперешние люди. То есть, никакой мистики, если подумать. Обычная эволюция.

— Э? — Динка подперла щеку ладонью. — А как же магия?

— На самом деле, очень просто. Вот скажем, я вешу килограммов восемьдесят. Сколько, по-твоему, весит кит?

— Ну, не знаю, — Динка замялась. — Несколько тонн, наверное. Десять тонн?

— Хорошо. А большой кит?

— Ну-у, не знаю. Двадцать тонн?

— Сто. Или, по уточненным данным, примерно девяносто тонн, — он усмехнулся. — Сейчас я уже потерял часть нагулянного за лето жира. Так что примерно тонн семьдесят—восемьдесят. Тысячекратная разница. Из этого и возникает то, что ты называешь магией. А мы называем силой дома…

— Дом Катадон? — спросила Динка. — Кто это?

— Кашалоты.

— Физалис?

— Серые киты. Большой клан, но принадлежит к вассалам моего дома. Они мои подданные.

— Фау! А ты тогда кто?

— Я? — Логан затянулся, выпустил дым. Насмешливо посмотрел на Динку. — Позвольте представиться, мадмуазель. Мое величество Balaenoptera musculus. Так называемый синий кит.

* * *

— Кто это был? Тогда… ну, тогда, в первый раз?

— Не догадываешься? Кашалоты, конечно. Дом Катадон.

— И что они собирались сделать?

— Убить меня. Но ты не думай, они вообще-то хорошие люди, — сказал Логан.

— Хорошие?!

— Да. — Теперь глаза у него теперь были вполне обычные, зеленоватые. Выдохнул дым; проводил облачко взглядом. Посмотрел на девушку. — Они, как ни странно звучит, действительно хотят добра. Хотят спасти всех нас, Динка. Только, понимаешь ли… они слишком долго жили под тенью падающей волны. В темноте и сырости. И души у них теперь — ржавые…

Знаешь, иногда после кораблекрушения находили утонувших моряков — у некоторых из них были странные раны. Вот здесь, на плечах. Сможешь угадать, что это были за раны?

— Не знаю.

— Раны от каблуков. Их собственные товарищи вставали им на плечи, чтобы прожить еще одну, лишнюю секунду.

Логан помолчал.

— Иногда мне кажется, — сказал он наконец, — как что-то касается меня с той стороны плотины. Что-то вроде гигантского щупальца. А иногда краем глаза я вижу огни и движение. И тогда мне страшно.

* * *

Динка внимательно рассмотрела в зеркале свой животик. Повернулась боком. Картина не радовала. Совершенно. Две недели безделья даром не проходят.

— Кит, — сказала Динка чуть не плача. — Просто китенок. Куда это годится?