Таня, домой!

На следующее лето Лёля на море не поехала из-за работы, на другое – они с мужем решили не тратить деньги на поездки, а откладывать на жилье. На третье – ребенок был слишком маленьким для путешествий. А потом у Лёли появилась дача, чтобы малыша можно было кормить домашними овощами и ягодами. Лёля тосковала по морю, но каждый раз находились новые причины, чтобы отложить поездку до лучших времен.

К тридцати пяти у Лёли было все – муж, дети, квартира, дача, машина. Но почему-то не было ее во всем этом. В той песне Булановой про море есть строчки, которые она не могла понять в детстве. Как это оно может кончиться? Даже если ты окажешься на другом берегу, то все равно перед тобой оно будет бескрайним. А потом Лёля поняла. Все мы в детстве думали, что впереди еще целое море любви, радости и счастья, и сказочных приключений, однако все не так во взрослой жизни.

Еще через несколько лет Лёля развелась. Сначала она собиралась купить жилье. – Главное, тот же район, возле школы и спортивного комплекса, куда ходят дети, – прикидывала она. – Да и бывшая свекровь живет рядом, захочет видеть внуков…

Тут Лёля задумалась, а почему нужно жить, как удобно кому-то? Почему она решила, что перемены детям не нужны? Ведь это так прекрасно – расти у моря, бегать босиком и вволю купаться? Работу и школу она найдет. Лёля дождалась, когда закончится учебный год, сняла квартиру на лето в курортном городке и решила, если все сложится хорошо, то осенью она и дети останутся там жить.

– Мамочка, как же хорошо, что море не кончается летом! – раздался радостный крик в прихожей. Дети пришли домой со школы и побежали переодеваться. Впереди целый месяц, когда после уроков можно окунуться в бархатную соленую воду.

И все-таки, не кончается, – подумала Лёля.

Сахарная вата

Варя всегда очень любила поесть. Настолько, что старший брат над ней всегда потешался: мол, ты даже родилась в полдень, прямиком к обеду.

«Вот бы моя так ела», – с завистью смотрела на Варины щеки мамина подружка. У той дочка была на два года старше Варьки, и при этом в полтора раза меньше – худющая, бледная до синевы.

Да, Варька совсем непохожа была на детей-малоежек. Она за обе щеки уплетала все, что дадут: макароны и картошку, курицу и снова картошку. А больше всего любила мясо. Если предлагали на выбор шоколадку или куриную ножку, Варя, не раздумывая, тянулась к ножке. Конфеты? Тьфу. Свой выбор она сделала еще до того, как говорить научилась, а свое отношение к сладостям выражала красноречивым взглядом.

В садике Варька есть не любила. Кормили там так себе – то суп забудут посолить, то яйца сварят до состояния зеленых резиновых мячиков. Не нравится? Твои проблемы. Хотя могли и рявкнуть, и пригрозить за шиворот вылить. Но ни угрозы, ни хороший аппетит не могли справиться с отвратной садовской едой. Поэтому домой Варька приходила всегда голодная, будто ее не кормили вообще никогда.

Из садика Варьку мама и папа забирали по очереди, кто раньше освободится. С папой было интересней: он мог на плечах донести. Зато с мамой можно было песни петь всю дорогу. Дома было холодно и голодно: ужин еще только предстояло приготовить, в холодильнике запасов нет. А чтобы что-то приготовить, надо печь растопить.

Папа обычно вручал Варьке луковицу и кусок хлеба, а сам шел за дровами. Варька сидела за столом, задумчиво грызла лук и смотрела, как отец ловко разжигает печку. Этот талант – есть лук, как яблоки – остался с ней на всю жизнь.

Мама, глядя на нее, смеялась: «Горе луковое!» А иногда рассказывала истории из собственного полуголодного детства. Родилась мама в послевоенное время, с продуктами было очень плохо.

«Все просили маму, твою бабушку, сварить супчик, – вспоминала она. – А варить не из чего. «Мам, ну хоть из одной водички».

От маминого рассказа у Варьки глаза были на мокром месте – вроде и слышала уже не раз, а маму все равно жалко до слез. Мама в семье была старшей. Все самое вкусное всегда доставалось младшеньким. Еще с тех пор у нее осталась привычка все лакомства делить поровну – даже если это была всего одна конфетка. Старший брат Варьки и вовсе был свято уверен, что мама конфеты не любит. «Ты же всегда нам отдаешь», – с недоумением говорил он. Мама смеялась.

Символом праздника в Варькиной семье были пельмени. Сперва их дружно лепили всей семьей, потом варили в огромной кастрюле, вылавливали в миску, где таял кусок сливочного масла. Выловить оттуда обжигающий пельмень прямо руками, слопать, торопливо дуя на пальцы – ничего вкуснее в жизни не было.

А еще Варька любила мороженое. В местном гастрономе появлялось оно нечасто, а если такое чудо вдруг случалось, надо было еще успеть его ухватить. Покупали сразу коробку, закутывали в шубу и выставляли на веранду, в холод. Потом детям еще долго выдавали помятые картонные стаканчики с пломбиром, и каждый раз это был праздник.