Таня Гроттер и проклятие некромага

Таня с беспокойством оглянулась на Ваньку. Аура некромага? Сомнений нет: Глеб использовал жидкое зеркало Тантала. Не факт, что Ванька станет некромагом, но его судьба теперь неразрывно связана с Глебом. Если, конечно, дело не в том укусе упыря, когда Ванька с Тарарахом разносили пегасню.

Соловей О.Разбойник перестал чертить прутиком линии на песке. Поднялся. Прищурил единственный глаз на солнце.

– Вечные опоздания! Без четверти десять. Договорились, что все будут к девяти… Кого еще нет?

– Умрюк-паши… – сказал Рамапапа.

Умрюк-паша был бабай, такой длиннорукий, что, по словам Ягуна, мог хватать мячи прямо с поля. Летал он на коврике-циновке и отлично играл как в нападении, так и в защите.

– Умрюк всегда опаздывает. Мне это надоело. Надо его отравить за ужином, – прошуршала Энтроациокуль.

Будь это сказано кем-то другим, слова можно было бы расценить как шутку, но тут почему-то никто не улыбнулся.

– А Пуппера не будет? Мне нравится его трехдневная щетина, хотя на самом деле он отращивает ее добрую неделю… – томно сказала Лизхен Херц.

Соловей О.Разбойник покачал головой.

– Нет. Пуппер будет, но прилетит в последний день перед матчем. Тренироваться с нами он не сможет по причинам, как мне написали, морально-этического толка.

– Причина морально-этического толка, отодвинься! Ты загораживаешь мне солнце! Мне надо загорать, а то я такая бледная! Представьте, у меня на теле видны синие жилки! – сказала Херц, обращаясь к Тане.

Эразм Дрейфус от страсти закатил глаза. Энтроациокуль захихикала, точно зашуршала бумагой. Сложно сказать, что именно ее насмешило. Синие жилки Лизхен Херц или ее намек на Таню.

– Как-то во время матча я пыталась насадить Пуппера на свой шест. Увы, не получилось. Забавный мальчонка, серьезный такой, вдумчивый, – вспомнила она.

Таня с Соловьем обменялись быстрыми взглядами. Взгляд Тани был вопросительным – Соловья немного виноватым. «Зачем вы пригласили эту психопатку?» – мысленно спрашивала Таня. «Прости. Я знаю, что она ненормальная, но выбирать было особенно не из чего. Она отлично играет», – так же беззвучно отвечал тренер.

Энтроациокуль воткнула шест в песок.

– Не все доживут до матча! Будут жертвы: среди них одноглазый старикан и молодая дура на контрабасе! – прошамкала она. Таня не в первый раз убедилась, что бактрийская ведьма слышит все их мысли.

Высоко над стадионом полыхнула Грааль Гардарика.

– Умрюк-паша! – сказал по-орлиному зоркий Рамапапа. – А что у нас с драконом, Соловей? Кого мы выставим против Змиулана? Как обычно Агриппу Эйлаха Флюса?

Соловей согнул в руках прутик.

– Нет, – сказал он. – Трехглавый себя не оправдает. Он слишком туп. Предложил бы Гоярына, но Гоярын стар. Придется искать другого дракона.

– Но Лизхен могла бы, как и раньше, стать «мозгами» Агриппы Эйлаха! – предложила Таня.

Херц поморщилась. Она не любила засвечивать свой дар манипулирования всеми, кто имел отношение к мужскому полу. В том числе драконами.

– Нет. Этот фокус хорош, но лишь для рядовых матчей. Сборная вечности просчитает все вмиг. Они снесут Лизхен в первые пять минут, после чего накормят тупого дракона мячами с ложечки, – сказал тренер.

Рамапапа подтвердил его правоту.

– Да. Сборную вечности сложно чем-то удивить. Агриппу Эйлаха они сметут с поля, как кучу мусора. Никакие огненные струи не помогут.

– Тогда пусть нашим драконом станет Тангро! – сказала Таня. – Это будет очень необычно. Поймать его невозможно. К тому же у него такая маленькая пасть, что туда не залетит ни один мяч.

– Драконы-карлики в соревнованиях не участвуют. Существует вполне официальный запрет. Что это за ворота, которые не увидишь и в бинокль? – сухо отрезал Соловей.

Рамапапа кивнул.

– Дракон – это еще полбеды. С воротами извернуться можно, если хорошо поломать голову. Меня больше занимает другое.

– Что? – настороженно спросил тренер.

– Кто заменит в сборной вечности выбывшего Гроттера?

– Узнаем на матче. Выбираю не я. Выбирают в Потустороннем Мире, – сказал Соловей.

Голос его звучал вполне обычно, не выдавая волнения. Однако Таня заметила, что старый тренер зачем-то оглянулся на башни Тибидохса. Что касается Энтроациокуль, то она сделала полшага назад. На сморщенном лице бактрийской ведьмы отразилось нечто вроде суеверного ужаса.

«Ей что-то удалось подзеркалить. Но что?» – подумала Таня.

* * *

Сразу после прибытия Умрюк-паши, не позволив бабаю отдохнуть с дороги, Соловей начал тренировку. Первые игроки уже взлетали, когда Таня заметила, что к ней решительно направляются Франциск и Вацлав. Физиономии обоих полувампиров не выражали ничего хорошего. Возможно, дело было в том, что сегодня ночью Таня скотчем примотала следящий камень, который нашла у себя в контрабасе, к лапе гарпии, заранее радуясь, что охотников из Магщества ждет парочка веселых часов.

И вот сейчас оба полувампира явно направлялись к ней, чтобы выразить благодарность. Франциска и Вацлава Таня не боялась, но все же говорить с ними ей не хотелось. Особенно теперь, когда рядом стоял Ванька. Едва ли ему приятно будет узнать, что сегодня ночью она летала на крышу Башни Призраков.