Таня Гроттер и трон Древнира

Продолжая ржать, Ягун удалился доводить вернувшуюся домой Пипу. Кстати, Пипа заявилась не одна, а с Ленкой Мумриковой, которая с любопытством высовывала нос из коридора.

– Ну что, девушки-красавицы, экскурсия в магический мир, а? Никто не хочет посмотреть мои младенческие фотографии, как я летаю на крылатом горшке? Крылья у него такие же большие, как мои уши! – с ходу предложил им Ягун.

У Ленки Мумриковой мгновенно покраснели лоб и подбородок. Наглый Ягун ей нравился.

А тем временем Таня взяла лист бумаги, в задумчивости погрызла ручку и наконец начала писать:

«Ванька!

Передай Тарараху, чтоб не спускал глаз С-Того-Кто-Не-Дрыхнет-По-Ночам! Это очень важно! Тарарах сообразит, о ком я. Прости, что не могу объяснить понятнее, это не мой секрет. Я даже имени его не могу назвать по одной причине, которую я тоже не могу назвать… Вот так вот запутано.

Я по тебе ужасно соскучилась! Ужасно хочу тебя видеть! Но, пожалуйста, не сбегай к лопухоидам! Нам ужасно нужен кто-то, от кого мы можем узнавать про всякие дела в Тибидохсе. Обещаешь, что не сбежишь? Да?

Мы с Ягуном тренируемся каждый день, чтобы быть готовыми к осеннему матчу. Правда, тренироваться приходится ночью и без драконов. Ягун предлагает превратить в драконов Пипу и тетю Нинель, но я опасаюсь, что у нас не хватит на это магии. К тому же в драконьем виде они нас сожрать сожрут, а выплевывать не станут. Уж я-то хорошо их знаю.

Поклеп от переутомления совсем спятил. Целый день бегает от одного ученика к другому и составляет списки на зомбирование, а по ночам караулит в кустах с дубиной, чтоб никто не выловил его русалку.

Ну все! Пора заканчивать, а то там Ягун совсем разбуянился. Я слышу, он кричит, что хочет превратить Пипу в новый бак для пылесоса, а Мумрикова хохочет как чокнутая».

Завершая письмо, Таня хотела написать: «обнимаю» или «целую», но не решилась и вместо этого приписала: «Как там поживает твой жар-птиц? Ну все, пока! Таня».

Закончив письмо, девочка спрятала его в футляр от контрабаса, решив переслать с ближайшим тибидохским купидончиком. Можно было, конечно, вызвать купидончика специально, но стараниями многочисленных посланцев Пуппера у тети Нинели почти иссякли запасы конфет и печенья, а оставлять купидончиков без награды было опасно. Нравные младенцы запросто могли в следующий раз не прилететь, а то и выпустить стрелу, влюбив нерасплатившегося с ними в кого попало, чуть ли не в дядю Германа…

Некоторое время Таня в мельчайших подробностях вспоминала Тибидохс, Ваньку, драконбольные тренировки и гонки избушек. Даже вонючие котлы и зелья профессора Клоппа представлялись ей теперь в идиллическом свете. Отчего так бывает, что никогда не ценишь того, что есть, и только много после, в какой-то момент внезапно осознаешь, что это-то и было настоящее счастье!

Волевым усилием заставив себя выбросить из головы все лишнее, Таня достала «Искусство драконбола» и стала слушать Дедала, рассуждавшего о тактике командной игры и драконьих привычках.

* * *

Вечером, когда тетя Нинель сидела на кухне и колола орехи для пирога, дядя Герман тупо стоял у окна и тер глаза. Только что самого доброго депутата посетило нездоровое видение. Дурнев готов был поклясться, будто видел за стеклом голого младенца мужского пола с почтальонской сумкой на боку. Мальчуган с золотистыми крылышками выпорхнул из его застекленной лоджии и, быстро набрав высоту, скрылся в облаках.

«Не буду никому рассказывать! А то неправильно поймут!» – с тоской подумал дядя Герман и, поправляя корону повелителя вампиров, отошел от окна.

Тем временем Таня и Баб-Ягун уже разглядывали пришедшую им посылку. Это был небольшой сверток с подписанным адресом.

– Интересно, что Пуппер прислал мне на этот раз? – вслух подумала Таня.

– Не-а, это не от Пуппера. Купидончик был нашенский, тибидохский, – заявил Ягун.

– Откуда ты знаешь?