Таня

По лестнице спускаются «Чапаев», «Фурманов», «матрос», «партизаны».

Отведите меня к нему… Тише, у меня плохо с ногой… Нет, ничего, я дойду сама.

Из зрительного зала доносятся аплодисменты, толпа «партизан» расступается, пропуская Таню.

Картина восьмая

Пятнадцатое ноября 1938 года.

Прииск «Роза». Комната Шамановой — небольшая, светлая, в деревянном доме управления прииска. В окне виден поселок, покрытый сверкающим снегом. Раннее утро. На маленьком табурете возле детской кроватки сидит Таня. Она задремала, опустив голову на руки. В дверях появляется Игнатов. Он останавливается на пороге и молча смотрит на спящую Таню.

Таня(просыпается, замечает Игнатова). Алексей Иванович? Вы? А я задремала… Какими судьбами?

Игнатов(он явно взволнован, но не хочет показать этого). Да вот… приехал на прииск по служебным делам. Ну, и вас очень хотел проведать… поглядеть, как вы тут живы-здоровы.

Таня. А я только что вас во сне видела — вы меня чаем угощали и ужасно сердились почему-то.

Игнатов(вынимает газетный лист). Вот — это в газете о вас… прислали из Красноярска. «Самоотверженный поступок врача» и фотография…

Таня. А ее-то откуда достали? Ведь это же просто стыд, какая физиономия!

Игнатов. Из личного дела взяли, где ж было другую достать. (Смотрит на фотографию.) И правда — вы на ней курносая какая-то.

Таня. Курносая? (Улыбнулась.)

Игнатов. Вы уж не сердитесь, Татьяна Алексеевна, но я эту заметку вашим родителям отправил. Пусть порадуются вместе с нами.

Таня. Спасибо.

Игнатов. Одного вам не прощу: отчего вы тогда не сказали, что знали сводку погоды?

Таня (улыбаясь). Но ведь если бы вы узнали о пурге, вы не пустили бы меня…

Игнатов. Кто его знает. А может, я бы с вами пошел.

Таня. Я вижу, Алексей Иванович, вам завидно, что наконец в газете не о вас, а обо мне пишут.

Игнатов. А вы, я вижу, совсем от рук отбились — старшим дерзить? Извольте-ка возвращаться в город на работу. Ведь вы здесь уже целую неделю. Нет, нет, пора возвращаться домой, товарищ доктор! Знаете что? Через час я свои дела закончу, и… давайте поедем вместе, а?

Таня(не сразу). Может быть, я останусь.

Игнатов. Почему? Ведь мальчику хорошо.

Таня. Да, ему хорошо. (Помолчав.) Алексей Иванович, у вас никогда не было сына?

Игнатов. Нет.

Таня. Я не знаю, но мне… мне почему-то трудно оставить мальчика.

Игнатов. Но ведь он вам чужой.

Пауза.

Таня. Чужой?… Сегодня вернется его отец…

Игнатов. Вы знаете его?

Таня. Да. (Пауза.) Он был моим мужем.

Игнатов. Балашов?

Таня молчит. Игнатов долго смотрит на нее.

Таня. Помните, неделю назад я мечтала об этой встрече, а сейчас… Нет! Мне надо уехать.

Игнатов(твердо). Вы должны остаться! Уйти, не увидев его… Это было бы трусостью…

Таня. Да, я боюсь, боюсь этой встречи. Боюсь его лица, глаз, голоса. Как хорошо, что вы приехали, милый Алексей Иванович, что вы здесь, рядом со мной… Вы должны научить меня… Я только вам хочу верить — слышите?

Игнатов. Благодарствую. Но сейчас я, кажется, не очень гожусь в советчики. Научить вас, говорите вы? Нет, Татьяна Алексеевна, боюсь, что на этот раз я ничего не смогу придумать толкового.

Таня. Почему?

Игнатов. Потому что я… (Усмехнулся.) Словом, сегодня я вам плохой советчик. (С яростью.) Ах, черт!.. Впрочем, пустяки… (Берет ее за руки.) Мне хочется одного… чтобы вы были счастливы. Постарайтесь быть сильной — вот и все. Ведь счастье — оно только сильному по плечу.

Таня(помолчав). Алексей Иванович, а вот по-вашему, что такое счастье?

Игнатов(улыбнулся). Что такое истинное счастье, я узнал только неделю назад, когда… отведал вашего соуса к винегрету.

Таня. Я ведь серьезно спрашиваю, а вы шутите.

Игнатов. Милая Татьяна Алексеевна, вы даже представить себе не можете, как серьезно то, что я только что сказал. (Пауза.) Прощайте. (Быстро уходит.)