Танк «Иосиф Сталин». Иду на прорыв!

После налета пошли и танки – только успевай стрелять! Вперед выдвинулись четыре «Пантеры» и пара массивных «Фердинандов». Под их прикрытием пехота и относительно легкие «Pz.Kpfw III» попытались выбить красноармейцев из недавно занятых ими окопов. Но фрицы все ж недооценили огневую мощь тяжелых танков прорыва «Иосиф Сталин-2»! «ИСы» сосредоточили огонь на тяжелых немецких самоходках и «Пантерах». Хотя даже 122-миллиметровый бронебойно-трассирующий снаряд не мог пробить лобовую броню «Феди», но рисковать немецкие самоходчики все ж не стали. К тому же «Фердинанды» и сами совсем не желали подставляться под огонь тяжелых советских танков. Они вели огонь с предельных дистанций, чтобы и самим не попасть под страшный «молот» 25-килограммового снаряда, разогнанного до 800 метров в секунду. Инструкции панцерваффе прямо запрещали вести бой с ИС-2, не имея численного превосходства в танках.

В итоге одна «Пантера» все же превратилась в обгорелые стальные руины, равно как и все три средних танка «Pz.Kpfw III», не помогли им ни новая пушка, ни усиленное бронирование. Оставив до батальона убитых, немцы откатились на другие рубежи обороны.

Глава 7 Поединок с «Тигром»

– Что за черт! – сокрушался командир отдельного инженерно-танкового полка. – Эти растреклятые «лаптежники» мне три танка пожгли. Хорошо еще, что люди спастись успели. Вот теперь и имеем: три подбитых танка, два из них восстановлению не подлежат. А к ним еще и тралы идут. Дальше тоже минные поля, а управляться с тралами некому. Ну, ладно, один танк у нас есть, но что с остальными делать?

– Да, ситуация не из простых, – согласился командир ОГвТПП [8].

– Разрешите обратиться, товарищ гвардии полковник. А если его на наши «ИСы» установить? – подал идею Степан Никифорович Стеценко. – Полковник Мугалев говорил, что тралы можно устанавливать не только на «тридцатьчетверки», но и на тяжелые танки. И рассказывал об испытаниях «Клима Ворошилова» с таким тралом. Почему же нельзя поставить танковый трал на тяжелый «Иосиф Сталин»? У него и защита. И огневая мощь получше… А быстро мы и так не передвигаемся, это ж не «прыгучая» «бэтэшка».

– А и то верно! Ну, давайте попробуем… А на какой танк мы этот трал поставим?

– На мой, разумеется.

Оба комполка рассмеялись:

– Что ж, так тому и быть.

Степан Никифорович вернулся к своему экипажу:

– Все, ребята. Будем теперь поля «пахать! Как ты, Володя, справишься? Трал тяжелый, и его вместе с танком ворочать будет непросто…

Старший механик-водитель ИС-2 гвардии младший лейтенант Владимир Симонов кивнул:

– Так точно, командир.

Через пару часов экипажи ИС-1 и ИС-2 довольно неплохо наловчились устанавливать и снимать пятитонный трал. Менять разрушенные взрывами мин катки-диски, перебрасывать всю конструкцию за корму танка «по-походному».

В принципе, ничего сложного не было – трал был устроен, как все русское, просто, неприхотливо и надежно. Единственная сложность: танк с тралом ПТ-3 действительно становился «тугим» в управлении, и, для того чтобы развернуть и без того тяжеленную, сорокашеститонную махину, нужно было изо всех сил налегать на рычаги и вовремя переключать передачи. Работа – адова, но Степан Никифорович Стеценко был уверен в своем механике-водителе. Этот скромный и не шибко разговорчивый парень действительно справится.

* * *

Впереди, до опушки небольшого перелеска, ровное поле. Смертельно опасное поле. А за перелеском – еще одна линия обороны немцев, гораздо более укрепленная и защищенная. Помимо минных полей подходы к передовой линии окопов прикрывались противотанковыми ежами и колючей проволокой в несколько рядов. Все подступы были пристреляны противотанковой артиллерией, минометами и пулеметами.

Но нужно было пройти еще и минное поле.

Теперь танк «Иосиф Сталин-2» командира роты был в особом эшелоне. Опытнейший танкист, начавший войну там, где и был создан этот трал, сейчас весь внутренне сжался, как будто зеленый курсант танкового училища, впервые попавший на полигонные стрельбы. Когда прешь, давя гусеницами все, что под них попадается, на позиции врага, когда в перекрестье прицела маячит силуэт гитлеровского «Панцера» или противотанкового орудия, страх отступает перед яростью боя. Но когда каждую минуту ждешь подрыва под гусеницей…

Не дай бог кому такое пережить!

А теперь Степан Никифорович сам сознательно вел по минному полю свой танк. Натужно ревел дизель, нагруженный еще пятью тоннами высокопрочной стали, стальными змеями перекатывались широкие гусеницы. Массивные катки-диски трала прощупывали землю специальными выступами. И вот – нащупали! Взрыв!!! Грохает снизу вверх по стальному корпусу многотонный молот ударной волны, земля вздыбливается черным фонтаном!

И – ничего! Все живы, а танк все так же ревет форсированным дизелем и прет вперед, толкая перед собой катковый трал. Взрывы слились в сплошную какофонию, которую не заглушали ни толстая броня, ни рев дизельного двигателя В-2ИС, ни скрежет и лязг стальных траков гусениц.