– Это фрицам от нас больно, – усмехнулся Стеценко и вскинул ладонь к танкошлему: – Бывай, разведка!
Рации на всех четырех танках уже давно вышли из строя от многочисленных, и весьма увесистых, ударов по броне. Вакуумные лампы просто рассыпались стеклянной пылью. Так что военный совет пришлось держать, отведя боевые машины в небольшой переулок.
– Нам приказано уничтожить самоходную гаубичную батарею, которая своим огнем мешает продвижению танков 1-го Донского гвардейского танкового корпуса. – Гвардии капитан Стеценко провел химическим карандашом по разложенной на надгусеничной полке танка карте извилистую линию. – Значит, так, выходим в этот район, ищем гадов и уничтожаем! По пути сбиваем гитлеровские заслоны, давим сопротивление и устраиваем фрицам полный расчет. Как у нас с боеприпасами?
– У нас снарядов двадцать осталось.
– А у нас – двадцать два… Хорошо, по два бое-комплекта умудрились загрузить! – ответил гвардии лейтенант Седов, командир третьего оставшегося ИС-2.
– То-то же… Построение – «елочкой», стволы влево-вправо. Хорошо бы еще нашу пехоту к себе на броню подсадить, ну да где ее здесь взять? Сами справимся. По машинам!
– Есть!
Первую потерю уже и так изрядно потрепанный тяжелотанковый батальон понес буквально через два квартала. «Иосиф Сталин-2» гвардии лейтенанта Седова первым вылетел на перекресток. И тут же получил удар прямо в лоб – 88-миллиметровым бронебойным снарядом «Pzgr.40». Против замаскированной в развалинах зенитной пушки «acht-acht» даже у могучего ИС-2 не было никаких шансов. Ее и заметили-то только уже тогда, когда полыхнуло.
Зенитка «Flak.18/36» стала таким же символом войны, как и «тридцатьчетверка», против которой боролись в основном зенитные расчеты люфтваффе. Как это ни странно, но его создание стало результатом тотальных запретов на новые виды вооружения в проигравшей Первую мировую войну Германии. Версальский «мирный» договор запрещал, в числе прочего, немцам иметь зенитную артиллерию, а все имевшиеся зенитные орудия подлежали уничтожению. Однако уже в 1920-х годах немецкие инженеры вновь занялись разработкой подобного вооружения. Работы велись тайно в Германии, а также в других европейских странах. Например – в официально нейтральной Швеции. В целях секретности новые полевые и зенитные орудия, изготовленные на рубеже 1920-х и 1930-х годов, получили обозначение «образца 1918 года», как будто были созданы еще в период прошедшей войны. Таким образом, разработанная в 1931 году фирмой Круппа 88-миллиметровая зенитная пушка именовалась «88-миллиметровое зенитное орудие образца 1918 года».
Первые образцы пушки «Flak.18/36» были построены в Эссене, а боевое крещение новая зенитная артсистема получила в Испании в 1936 году. Именно там «Flak.18/36» стала использоваться не только против воздушных целей, но и против танков. Поэтому на орудия стали монтировать бронещит.
Полуавтоматический клиновой затвор обеспечивал скорострельность до 20 выстрелов в минуту. Противооткатные устройства включали в себя гидравлический тормоз отката и гидропневматический накатник. Основанием лафета служила крестовина, у которой боковые станины при переходе в походное положение поднимались вверх, а продольная балка играла роль повозки.
Пробивная способность немецкой зенитки была поистине чудовищной за счет высокой скорости забрасываемого на верхотуру снаряда. Орудие «Flak.18/36» было смертельно опасно для всех танков и тяжелых самоходок, даже для ИС-2 и ИСУ-152, до самого конца войны.
Например, известный «танковый ас» Отто Кариус в своей книге «Тигры в грязи» впоследствии вспоминал:
«
– Назад! Танки – назад! – Степан Никифорович и забыл, что рация уже даже и на прием не фурычит. – Твою ж мать!
Командирский «Иосиф Сталин-2» стал поперек улицы, перегораживая проезд.