Танки к бою! Сталинская броня против гитлеровского блицкрига

Тогда Костя решил применить хитрость: приказал Локтеву взять масляные тряпки (благо их полно) и поджечь на броне. Борис понимающе кивнул, выскочил наружу. И поджег промасленные куски старого комбеза… Занялось хорошо – черным чадящим пламенем, вонючий едкий дым поплыл по воздуху…

Отлично, теперь надо ждать. Немец непременно высунется, чтобы убедиться, что противник мертв. Тогда мы его и…

Так и вышло: не прошло и минуты, как из-за хаты показалась тупая «морда» Pz.III. Панцер осторожно выглянул, недоверчиво поводил туда-сюда толстым «хоботом», а затем радостно пошел вперед – добивать «бэтушку». Чтобы горела лучше…

Костя только этого и ждал: его танк внезапно ожил и открыл огонь. Снаряд угодил точно в тупую «морду» Pz.III, попадание оказалось на сей раз смертельным. Немецкий экипаж не стал ждать, пока следующая болванка добьет панцер, а спешно покинул машину. Рысцой понесся за хату…

Бой закончился. Костя Чуев вытер пот со лба. Что ж, еще одна победа. Сколько еще их будет, пока не разгромим гитлеровцев? Кто знает! Впрочем, ему нравилось воевать, и он готов был бить панцеры, сколько надо. До тех пор, пока красный флаг не взметнется над поверженным Берлином…

Костя еще раз провел ладонью по лицу, размазывая пот по щекам, и довольно улыбнулся: все-таки ему везло! Только закончил танковое училище, как сразу попал на войну. И уже, между прочим, командует ротой. А дальше, если повезет…

Чуев огляделся: горящие хаты, разбитые сараи и амбары… Да, наделали фашисты дел. Ну, ничего, они за все ответят! Забрался в свой БТ и приказал мехводу Лесовому – давай на Берестечко. Надо гнать наглого агрессора с нашей земли, как и приказал товарищ Сталин. И начал негромко про себя напевать:

Гремя огнем, сверкая блеском стали,
Пойдут машины в яростный поход,
Когда нас в бой пошлет товарищ Сталин
И Первый маршал в бой нас поведет![2]

* * *

Сообщения Советского Информбюро

Оперативная сводка за 8 июля 1941 года

Утреннее сообщение 8 июля

… На Новоград-Волынском направлении продолжаются напряжённые бои с танковыми и моторизованными частями противника.

На Могилёв-Подольском направлении (Украина) наши части ведут упорные бои с противником, пытающимся прорваться к реке Днестр. Действиями наших войск противник на этом направлении уничтожается по частям.

За день 7 июля нашей авиацией в воздушных боях и на аэродромах уничтожено 58 самолётов противника. Наши потери за день – 5 самолётов.

Вечернее сообщение 8 июля

На Дубненском направлении с утра развернулись ожесточённые бои, в ходе которых наши войска неоднократно переходили в контратаки. Противник несёт большие потери от огня артиллерии, авиации и контрударов наших танковых частей.

На Новоград-Волынском направлении наши войска с большим упорством отражают наступление крупных танковых частей.

В районе Фельчиу наши войска нанесли ряд мощных контрударов по наступающим румыно-немецким войскам. В результате контрударов противник был опрокинут и в беспорядке отошёл за реку Прут, бросив вооружение и снаряжение.

В течение дня наша авиация успешно атаковала авиацию противника на её аэродромах и нанесла ряд ударов по его танковым и моторизованным войскам. За день уничтожено 56 немецких самолётов. Наша авиация потеряла 4 самолёта.

Эпилог

Лимузины мчались по Можайскому шоссе в сторону Кунцево, на Ближнюю дачу. Сталин был в последнем – считал, что так безопасней. Если немецкие диверсанты (а их присутствие в Москве не исключалось) решат совершить покушение, то стрелять, скорее всего, будут по средней машине. Вот и менял порядок, приказывал перестраиваться по дороге

За Москвой «ЗИСы» плавно повернули направо, поехали среди чахлых садов и низких домиков, прижимавшихся к самой дороге. Миновали Волыново – старинное село. Раньше оно считалось зажиточным, но после революции пришло в упадок – богатство ушло вместе с купцами. Да и обычных жителей в нем осталось уже мало – почти всех переселили на новое место, дальше от важной правительственной трассы.

На холме у Волынова стояла деревянная церковь – старинная, позапрошлого века. Колокольня от времени покосилась, купола и кресты давно не обновлялись, потускнели… Но от луча заходящего солнца на одном из них вдруг ярко вспыхнул кусочек сусального золота. Словно прощальный привет жаркому июльскому дню…

Сталин прищурился на эту искорку и неожиданно для себя приказал начальнику охраны Власику остановиться. Тот толкнул в бок шофера, лимузин начал плавно притормаживать. «ЗИСы» с охраной тоже резко встали – чтобы быть ближе к главной машине.