Танки на Москву

Весть об исчезновении Ахмада разнеслась по селу. Возле штаба собрались односельчане — судили-рядили, куда пропал комендант. Никто не предполагал, что он может быть убит: у Ахмада не было кровников, он никому не причинил зла. Зато непоправимое зло нанесли русские — их самолеты не раз бомбили село, спалив треть дворов. Все единогласно решили, что именно они захватили ни в чем не повинного человека. На поиски старшего брата отправился Муса.

Районная комендатура располагалась в двухэтажном здании, окрашенном унылой охрой. Окна были завалены мешками с песком, между которыми зияли амбразуры. На крыше скучал пулеметчик, изредка поглядывая на крыльцо, где распростерлась старуха. Та громко причитала, царапая ногтями бетонные ступеньки:

— Клянусь Аллахом, мой сын не виноват — отпустите!

На ступеньках покуривал дежурный офицер, не обращая внимания на плачущую старуху, — вчера ее драгоценное чадо попыталось взорвать комендатуру, подогнав грузовик с боеприпасами. Взрыв удалось предотвратить, а злополучного шахида задержать.

Муса поинтересовался, нет ли среди узников Ахмада? Офицер просверлил стальным взглядом подошедшего чеченца: «Еще один ходатай?». Кивнул на старуху:

— Ахмада нет, зато есть Салман.

И в сердцах прикрикнул на плакальщицу:

— Замолчи, египетская сила!

Муса вернулся в село ни с чем. «Вададай, — упрекнула его мать, — такой джигит, а брата выручить не смог!» Он промолчал, но в душе понимал ее бесспорную правоту: помочь, кроме него, некому.

Однажды вечером в дом зашел Макшерип. Муса уже собирался спать, пристраивая в изголовье оружие:

— Чего тебе?

— Поговорить надо.

Они вышли во двор. Было прохладно. На темном небе мигающая звезда медленно текла к закату — над горами пролетал вертолет.

— Я вот что подумал… — Макшерип неспешно подбирал нужные слова. — Без хорошего выкупа Ахмада не освободить.

— Мой кошелек пуст.

— Зачем деньги? Возьмем заложников — тогда русские из-под земли достанут твоего брата и обменяют.

— Это так, но где взять заложников? Мы же не разбойники.

В вышине раздался легкий хлопок — вертолет подбитой птицей скользнул вниз. Яркая вспышка осветила горный зубец, а чуть позже прогремел взрыв. Муса с каменным лицом наблюдал за крушением:

— Передай людям — завтра утром поедем туда, посмотрим, что произошло.

2

Неяркое осеннее солнце ворочалось в облаках. Утренняя дымка тянулась к придорожным кустам. За окном мелькали невзрачные чеченские проселки. Неожиданно свернув с дороги, машина углубилась в лес, пробиваясь сквозь заросли боярышника — блестящие капли посыпались на капот.

Изменение маршрута встревожило капитана Турина, но докучать водителю он не стал — Муса и так многое рассказал за время поездки:

— Мы поехали в горы искать разбившийся вертолет. Когда нашли, там были мужчина и женщина. Женщину звали Вера Земцова. По документам — медсестра. У мужчины никаких документов не было — сгорели в вертолете. Его звали Борис Глебов, старший лейтенант. Мы забрали их с собой. Теперь они живут в нашем селе. Женщина лечит, мужчина работает в огороде.

Капитан нащупал в нагрудном кармане картонную иконку, которую обнаружил на месте крушения вертолета. Слава Богу, что его друзья живы. Попадись они к настоящим боевикам — не сдобровать. Сейчас главное — успешно завершить дело: обменять их на коменданта села. Этот комендант пропал еще весной, и с тех пор о нем ни слуху, ни духу. Муса сказал, что его захватили в плен военные.

Турин оглянулся. Следом, переваливаясь с боку на бок, ехал грузовик, в котором находился майор Черепанов. Доставить пленного на обмен было его заботой. Они познакомились перед самой поездкой, и тот, заметив обеспокоенность капитана, попросил не волноваться:

— Комендант будет нас дожидаться хоть вечность.

— Зато у меня нет времени!

— А вечность — это не время, — загадочно улыбнулся Черепанов. — Вечность — это место.

Улыбка не понравилась Турину. Было в ней что-то недоброе. Вот и сейчас, когда он обернулся, майор изобразил веселый оскал и поднял кверху большой палец: «Все идет хорошо!».

Остановились на берегу небольшой речки. Из камышей выпорхнул утиный выводок, напуганный вторжением. Птицы пронеслись мимо — стремительные, сильные, готовые к перелету в дальнюю страну. Черепанов уверенно прошелся по низине, будто хаживал сюда не раз. Ковырнул ногой комья:

— Здесь!

Муса приблизился к указанному месту — в развороченной земле белели остатки черепа. Он присел на корточки, откинул дерн. Показался истрепанный воротник рубашки, лацканы знакомого пиджака — это была одежда Ахмада.

Чеченец обхватил голову руками, замер. Наступила печальная тишина. Турин находился поодаль и видел, как водитель грузовика вскинул автомат и прицелился в Черепанова. Тот стоял спиной, ни о чем не подозревая. Но Муса заметил опасное движение и покачал головой:

— Не надо, Макшерип!

Майор нутром почуял неладное, заторопился:

— Ну, мне пора!

— Ты куда? — удивился Турин.

— Я в село — за заложниками. А ты помоги откопать коменданта.

Грузовик уехал.