Танки решают все!

— Как посмотреть… Что враг силен — это мы с Манаевым обсуждали. И что надо тактику менять — тоже. При желании можно подвести под пораженческие настроения…

Выслушав его объяснения и задав несколько вопросов, Аня резюмировала:

— Ничего серьезного, если не врешь… То есть можно награждать или расстреливать — так и так получится по справедливости. — Она ободряюще улыбнулась. — Имей в виду: твоему полку отводится особая роль, поэтому решать вопрос будут очень высокие инстанции. Причем Тимошенко сильно Мехлиса недолюбливает, а Егоров — тот просто люто ненавидит.

— И начальник Генштаба здесь! — вырвалось у Часова.

— А ты как думал? — Она сделала большие глаза. — Готовится важнейшая операция, которая решит судьбу войны! Так что на нашей стороне два маршала, у которых есть хвалебный отзыв твоего крымского комкора. Но последнее слово все равно скажет нарком… Ну, выходи, приехали.

Снаружи медленно падал крупный снег. Несмотря на затемнение, можно было понять, что они находятся на плацу воинского гарнизона, оборудованного еще в довоенное время. Из головы не шли последние слова Ани. Трудно было поверить, что на фронт прибыл сам нарком обороны…

— Здесь нарком госбезопасности? — переспросил Алексей.

Ответ окончательно запутал ситуацию:

— Нет, его первый зам.

Потом стало не до разбирательств. Из темноты раздался возглас: «Вот он!» — и к Часову бросились несколько фигур в полушубках. «Все-таки арестуют», — грустно подумал Алексей. Однако бежавшие остановились в трех шагах, вытянулись, четко откозыряли и представились:

— Капитан Шабрин!

— Старший лейтенант Озеров!

Имена были смутно знакомы — с этими людьми судьба сводила и разлучала Часова в кровавом хаосе второго года войны. Увидеть их вновь Алексей не рассчитывал и сказал вполне искренне:

— Рад видеть обоих живыми-здоровыми. Вольно, товарищи командиры. — Он осведомился, шагнув навстречу: — Служите в охране штаба?

Они недоуменно переглянулись, и Шабрин немного сбивчиво объяснил, что прибыл в 87-й танковый полк на должность командира роты и пригнал шесть КВ-3, а Володька Озеров назначен в ту же часть командиром роты автоматчиков, каковую роту он привел с собой. «Жуть чего творится! — подумал ошеломленный Часов. — Следующему командиру достанется хозяйство, укомплектованное почти по штату…» Забыв об удивлении, он поинтересовался, в каком состоянии техника и где размещен личный состав.

— Здесь, в казарме… — начал было Шабрин. — Я разрешил солдатикам отдыхать.

— Пошли, нас ждут, — поторопила Аня и подтолкнула Часова, указывая направления.

Где-то поблизости ударил в небо луч прожектора, замолотили зенитки. Такого освещения хватило, чтобы разглядеть стоявшие на другом конце плаца танки. Алексей машинально подметил, что машины были старых выпусков. По форме башен и дульного тормоза нетрудно было узнать модификации KB-3А и КВ-3Б.

Аня привела его в штаб части. Судя по плакатам, когда-то в гарнизоне стояли зенитчики. Сейчас здесь командовали суровые товарищи с петлицами войск НКВД. Светышеву они, видимо, знали, но все равно проверили документы, а Часова три раза поворачивали в разные стороны, чтобы сверить анфас и фотографию в удостоверении. После этого сидевший возле телефонов майор объявил, что дело танкиста будет разбираться после совещания, то есть не раньше чем через час. Иронически осмотрев Алексея, он поручил Ане организовать помывку и кормежку вызванного с фронта командира.

В баню его, само собой, не повели. Зато дали полведра кипятка и кусок мыла, так что Леха сумел смыть грязь с лица и шеи. Даже отдраил почерневшие от масла и сажи руки, а потом побрился.

Покончив с гигиеной, он вдруг почувствовал, что зверски голоден. В командирской столовой, что напротив штаба, оказалось немноголюдно, зато кормили отменно. Конечно, не иранская шашлычная, но подали большую фаянсовую посудину наваристого борща с островком сметаны и огромным мослом, покрытым слоем жирной говядины. Аня только ресницами хлопала, наблюдая, на каких скоростях летает Лехина ложка.

— Ты куда торопишься? — хихикнула она. — Включил прямую передачу…

— Привычка, — профыркал Алексей набитый ртом. — Кто промедлил, тот голодный остался. Еще на флоте научили, а в танковой школе науку закрепили…

На второе он взял котлеты с вермишелью, а его спутница — рыбу и картофельное пюре. Блаженно допивая сладковатый компот, Алексей почти поверил, что попал в рай, но появился энкавэдэшный капитан, поманивший его пальцем.

— А вы, Светышева, пройдите к Саркисову, — добавив капитан.

Шепнув: мол, Гриша Цакоев тебя проводит, и все будет хорошо, — Аня подмигнула на прощание. Следуя за сотрудником НКВД, Часов покинул уютное здание столовой. Они обогнули штаб, подошли к одноэтажному строению без окон, перед которым был выставлен караул. Капитан сказал что-то, и часовые расступились. Вслед за энкавэдэшником Алексей вошел в раскрытую кем-то дверь. В тусклом свете настенных лампочек он видел длинный коридор, по концам которого стояли автоматчики.