Танки решают все!

Капитан Цакоев показал на уходящую вниз лестницу. Снова навалилось оцепенение — подвалы с некоторых пор вызывали дурные мысли о выстреле в затылок. Впрочем, ступеньки привели в просторное, хорошо освещенное помещение, охраняемое опять-таки бойцами НКВД. Между двумя стальными, как у сейфа, дверями без табличек сидел за столом полковник-артиллерист, спросивший:

— Это и есть Часов?

— Он самый, — подтвердил капитан. — Я его ксиву читал.

Полковник подозрительно посмотрел на оперативника. Видимо, заподозрил того в неуместном юморе. Потом махнул рукой, велел Алексею сдать оружие, повесить тулуп на вбитые в стену вешалки и, показав на дверь справа от себя, разрешил входить.

Тяжелая стальная створка — не иначе, для крейсера или даже линкора делали — отворилась на удивление мягко и беззвучно. Переступив порог, Часов оказался в настоящем штабном кабинете. На стене висели портреты Ленина и Сталина, на длинном столе были расстелены оперативные карты. Три немолодых человека с выбритыми до блеска черепами, одетые в генеральские френчи и галифе, стояли спиной к двери.

Один из них разговаривал по телефону — больше слушал чей-то рапорт, только изредка негромко произносил короткие одобрительные фразы. Другой обладатель лампасов покосился на вошедших — Алексей узнал по профилю маршала Тимошенко — и легонько махнул рукой: мол, подождите в сторонке. Между тем говоривший по телефону произнес: «Отлично!» и положил трубку.

— Что там, Дмитрий Григорьевич? — осведомился Тимошенко.

«Дмитрий Григорьевич — это наверняка наш командарм Павлов», — подумал Алексей. Тот как раз повернулся, и стало видно знакомое по довоенным фотографиям лицо бывшего начальника Автобронетанкового управления и командующего Западным округом. Только вот звездочек в петлицах стало поменьше — за поражение в Белоруссии генерал армии стал генерал-лейтенантом.

— Задонский радировал, что его дивизия высадилась на плацдарме с минимальными потерями, — доложил Павлов. — Полки вступили в бой, освобождают восточную и северную часть города. Плавсредства с дивизией Шундакова и корпусной артиллерией уже отошли от причалов.

Еще один десант! Часов был поражен. Он совершенно не представлял, на какой берег могут высаживаться войска Южного фронта из порта Ейск, куда направлялись сейчас баржи с его танками. Разве что на азовское побережье Крыма — где-нибудь южнее Перекопа. Нет, там Арабатская стрелка, которую проще взять наступлением по суше от Ак-Маная…

Леха осторожно шагнул влево, чтобы рассмотреть карту, которую заслоняли старшие по званию — мужики, как на подбор, грузные и широкоплечие. К своему стыду, он увидел, что ошибался: красные стрелки корабельных маршрутов пересекали Азовское море не в западном, а северном направлении, упираясь в Мариуполь. Оставалось предположить, что Верховное командование наметило здесь еще одну отвлекающую операцию. Впрочем, продолжение разговора заставило Часова еще сильней устыдиться собственной недогадливости и осознать полное отсутствие у него стратегического мышления.

Третий участник совещания медленно обошел вокруг стола, и Часов увидел знакомое лицо над маршальскими петлицами — это был Егоров.

— Продолжай, Семен Константинович, — сказал начальник Генштаба.

Тимошенко заговорил, водя указкой по карте:

— Таким образом, в результате тяжелых боев на прошлой неделе 38-я армия потеснила противника на несколько километров к северу, захватив командные высоты. Нынче утром на этих позициях неожиданно для противника объявилась 5-я ударная…

— Неожиданно? — переспросил Павлов.

Посмеиваясь, маршал Егоров подтвердил, что переписку целой армии с танковым корпусом удалось частично сохранить в тайне. Наверняка вражеская разведка засекла прибытие некоторых частей, но принимала передвижения за подвоз подкреплений для 38-й и 9-й. А тем временем специальная группа военной разведки до последнего дня имитировала радиопереговоры штаба 5-й ударной из совсем другого района к северу от Ростова.

— Вот именно! — Тимошенко тоже хохотнул. — В результате генерал Потапов Михайло Иваныч, вдребезги разгромив немецкую пехотную дивизию, быстро продвигается на север вдоль левого берега Миуса, а его подвижная группа в составе танковой бригады и кавдивизии стремительным броском захватила железнодорожный мост через Миус возле Матвеева Кургана и удерживает плацдарм на восточном берегу. В настоящее время к мосту подтягиваются другие части, на плацдарм уже переброшены стрелковая дивизия и артиллерийская бригада. Все атаки противника успешно отражены, плацдарм расширен до пяти километров по фронту и двух в глубину.

Комфронта добавил, что 38-я армия Рябышева развернулась фронтом на восток, прикрывая фланг и тыл ударной.

На основе услышанного Часов сделал для себя вывод: тем самым Южный фронт перерезал важный путь снабжения немецких войск под Ростовом. Впрочем, цель и задача десанта в Мариуполе оставалась для майора загадкой.