Танки, тёлки, рок-н-ролл

Я не обратил внимания на гневные крики малолетнего осетина, который принялся голосить почем зря на весь зал, угрожая мне всевозможными карами, подкатил к своей платформе, натянул шлем, прицепил датчики и нырнул в Игру.

* * *

Многотонная махина «семки», он же тяжелый советский танк ИС-7, величаво раздвинув мощными бортами края портала, вполз в серебряное марево транспортного перехода. Легкое касание педали газа, и танк, понемногу набирая скорость, неожиданно вываливается в абсолютной темноте. Как будто нерадивый школьник разлил гигантский флакон чернил и они залили весь белый свет. Темно, как в жопе у… ну, вы сами знаете, а то вроде как нельзя вслух негров называть неграми.

Танк ползет вперед, но дороги не видно. Куда еду, зачем?

Нажал гашет спаренного тяжелого пулемета, и длинный, стремительный росчерк трассера слегка осветил темноту. Опа-па!

Да будет свет! Пушка выстрелила мощно и басовито, бахнуло так, что у меня даже шлемофон на затылок съехал.

Танк слегка отшатнуло назад, но он тут же поправился и поехал вперед еще быстрее.

Во рту появился солоноватый привкус крови, а внизу живота заныла тупая боль – верный признак наступления крупных неприятностей. Ох, чую, что совсем скоро я очень сильно пожалею о своей решимости. Такие же чувства обуревали меня пару лет назад, когда я стоял в куцей шеренге бойцов, а ротный ставил задачу нашему летехе Васечкину. Тогда так же кровило в горле и ныло в пузе, а потом вон оно как все обернулось – все, кто стоял в том строю, – двухсотые, и только я один выжил. Неужели и сейчас все повторится?! Если так, то значит, так тому и быть!

Череда бесцельных выстрелов в разные стороны привела к тому, что за бортом основательно посветлело и даже появились очертания каких-то построек.

Поймал в перекрестие прицела какую-то халабуду, ткнул пальцем в тумблер, танк содрогнулся, и через секунду хилая постройка перестала существовать, разлетевшись ошметками и обломками в разные стороны.

– На два часа три цели! – подсказал Ряба.

Повернул орудие в нужную сторону, одновременно выравнивая танк, чтобы не подставляться бортом, как только целеуказатель выхватил медленно движущуюся тень, тут же выстрелил. Яркая вспышка, сноп искр! Есть фраг!!!

Перезарядился.

Свелся, поймал следующую цель, выстрелил. Тут же в башню попал вражеский снаряд, снизив хапэ моей «семки» на 10 процентов. Доработал штурвалом, вновь поймал цель и еще раз выстрелил. Есть! Фраг! Добил-таки подонка!

Перезарядка. Огонь! Снаряд попал точно в цель, и вражеский тяж лопнул облаком стального крошева и огня, как переспелый арбуз под колесами грузовика.

– Разгоняйся! Дави на газ!!! – заполошил из динамика рации Рябцев. – Портал закрывается! Я сейчас проложу дорожку!!!

Глянул в перископ и тут же заметил едва различимую зеленую светящуюся нитку указателя пути. Вдавил педаль газа в пол, разгоняя машину. ИС-7 набирал скорость крайне медленно, «семка» машина хорошая, мощная и толстокожая, но при этом жутко медленная. На первом отрезке пути, когда я прорывался от точки репсауна, мне нужна была броня, а не скорость, а теперь хорошо бы наоборот – пересесть на легкую «бешеную табуретку» да чесать во все лопатки!!!

– Краш!!! Гони!!! Гони, родимый, не успеем, закроется калитка!!! – кричал в рацию Рябцев.

– Не бзди, толстый, успеем, – зло прошипел я, разворачивая башню танка в обратную сторону.

Как только ствол пушки завис над кормой танка, я тут же открыл огонь. Выстрел, танк прыгает вперед!

Перезарядка.

Следующий выстрел, благодаря отдаче танк вновь прыгает вперед, приближая машину на метр к порталу.

Перезарядка! Выстрел! Прыжок!

От напряжения я совершенно перестал следить за показателями на карте, не обращая внимания на засечки вражеских машин.

Бумс! В борт моего танка попал снаряд!

Бумс! Еще одна болванка влетела в танковую башню!

Броня держит, сквозного пробития нет, хапэ летит вниз, но «семка», подгоняемая отдачей от выстрелов, скачет вперед, как бешеный сайгак.

– Родимый, ты только дотяни, христом богом прошу, дотяни!!! Я ж бухать перестану, завяжусь на всю жизнь, только на Девятое мая и Двадцать третье февраля по стопочке выпью, и все!!! Дотяни, родной! – сквозь зубы хрипел я, топча педаль газа.

Успел!

Дотянул!

Танк с разгону вломился в заметно сузившуюся рамку портала, раздвинул стенки своими мощными бортами и, в последний раз выстрелив тяжелым снарядом, грохнулся на той стороне…

Многотонная махина танка упала с высоты в пару метров, от удара правая гусля отвалилась, а хапэ танка тут же сократилась до критических 3 %. От толчка меня хорошенько приложило головой о нижнюю стойку панорамного перископа.

– Гребаный ты Экибастуз! Курва ты перекошенная, ну что ж такое?! Так геройски шли и так банально гробанулись! – бормоча под нос проклятия и ругательства, принялся вылезать из танка.