Танки

Разогнав машину, обрушил её всей тяжестью на стоящие на пути обрубки стволов, достигавших в диаметре до полуметра, мощным ударом вывернул их с корнями в сторону рва и по образовавшемуся спуску ринулся в ров, а затем, круша всё на пути, выскочил на противоположную сторону. Сделав разворот на заболоченной равнине, танк вышел на дорогу и возвратился к ожидавшим его участникам испытаний.

Это был триумф «тридцатьчетвёрки», потрясшей всех.

На состоявшемся в тот же день банкете военные горячо благодарили коллектив нашего завода за прекрасную машину».

В заключении было отмечено, что обе «тридцатьчетвёрки» соответствуют предъявляемым требованиям и превосходят другие танки[46], состоящие на вооружении РККА. Но при этом потрудились и недоброжелатели, и в заключении появилась фраза о том, что без устранения «отмеченных недостатков» танк не может быть запущен в серийное производство. И далее следовал перечень из 86 пунктов.

Это было в 20-х числах марта 1940 года.

Совещание у товарища Ворошилова

А 31 марта 1940 года имело место совещание у народного комиссара обороны СССР Климента Ефремовича Ворошилова, на котором присутствовали заместитель наркома обороны Кулик, начальник АБТУ Павлов, нарком среднего машиностроения Лихачёв, его заместитель Горегляд и главный конструктор Кошкин. В итоге был подписан протокол № 848 о постановке танка Т-34 в серийное производство на заводе № 183 в Харькове и на Сталинградском тракторном заводе. Всего в 1940 году было запланировано изготовление 600 штук таких танков.

Государственной комиссии по испытаниям танка поручалось в пятидневный срок утвердить чертежи «тридцатьчетвёрки» для производства.

Отмеченные недостатки было решено устранять в ходе производства. Однако уже летом 1940 года над Т-34 начали сгущаться тучи. Дело в том, что на полигон в Кубинку поступили два танка Pz.III, разработанных фирмой «Даймлер-Бенц» и с 1937 года поступивших на вооружение танковых дивизий Вермахта. Эти танки были закуплены в Германии после подписания пакта о ненападении. По итогам сравнительных испытаний, по вооружению и бронезащите Т-34 превзошёл немецкий танк.

Тут всё было, как говорится, «в одни ворота»: 37-миллиметровая пушка немецкого танка не шла ни в какое сравнение с 76-миллиметровой пушкой «тридцатьчетвёрки». Артиллеристы обстреляли советский и немецкий танки с одинаковых дистанций. В результате, в броне Т-34 находили лишь вмятины да «росчерки» от рикошетов. Броня же танка Pz.III пробивалась насквозь.

Впервые на этих испытаниях применили стрельбу танка по танку. Снаряды, выпущенные 76-миллиметровой пушкой, пробивали башню и корпус «тройки» с расстояния 1500–2000 метров, а вот снаряды немецкой пушки поразили только некоторые участки бортовой брони Т-34, да и то с расстояния 500 метров.

Однако по комфорту, шумности двигателя и плавности хода результаты сравнительных испытаний оказались неутешительными для новой советской боевой машины. В частности, «тройка» имела трёхместную башню, в которой были достаточно комфортные условия для боевой работы членов экипажа. Командир имел удобную башенку, обеспечивавшую ему прекрасный обзор, у всех членов экипажа имелись собственные приборы внутренней связи. В башне же Т-34 с трудом размещались два танкиста, один из которых выполнял функции не только наводчика, но и командира танка. Внутренней связью обеспечивались только два члена экипажа из четырех – командир танка и механик-водитель.

И уж полной неожиданностью для наших военных явилось и превосходство «немца» в скорости. На гравийном шоссе на перегоне Кубинка – Репище – Крутицы «тройка» разогналась до скорости 69,7 км/ч, в то время как лучший показатель Т-34 составил 48,2 км/ч. Танк БТ-7 показал 68,1 км/ч. Но при этом испытатели отдали предпочтение «немцу» из-за лучшей плавности хода и обзорности.

Отчёт об этих сравнительных испытаниях содержал ещё довольно много нелицеприятных моментов. В нём говорилось: