Танкист

Сегодня он практически один и подчистую раскурочил отсек механика-водителя. Как результат его работы, сейчас вокруг КВ повсюду валялись обрывки проводов, мотки электропроводки, останки сидения, разбитые приборы управления танка и регулировки дизельного двигателя. Демонтируя отсек механика-водителя этого танка, заодно Алексей Мальцев из своих гнезд выворотил триплексы наблюдения механика-водителя танка.

В принципе, Прошке понравилось то, как сегодня первый день проработал лейтенант Мальцев, но демонтаж оборудования, по его мнению, это не было настоящей работой, в которой раскрывается истинный характер человека. Сейчас голова Прошки была занята мыслями по поиску надежного спутника для побега на танке. Ему был нужен такой человек, на которого он мог бы во всем положиться, какие бы вещи или случаи с ними не происходили во время этого побега. Поэтому Прошка решил окончательное решение по Мальцеву принять сегодня вечером. Когда лейтенант заснет, то он собирался немного побродить по его сознанию. Знакомство с мыслями и истинными чувствами лейтенанта Мальцева позволило бы ему узнать, что же он за человек, чем занимался на гражданке и как оказался в немецком плену.

Проводив долгим взглядом капитана Винтера, который отправился на ужин домой. Мастер-наставник с семьей проживал в одном из комфортабельных домиков, в которых жили старшие командиры и комиссары бывшего советского военного городка. Гюнтер Винтер завтракал, обедал и ужинал только в домашних условиях. Его жена была пунктуальнейшей немкой, да и к тому же настоящей немецкой мегерой. Она устраивала домашние завтраки, обеды и ужины минута в минуту по ею составленному расписанию. Немка сходила с ума и устраивала мужу дикие скандалы, если тот, хоть на минуту задерживался по рабочим делам, опаздывая на ужин или обед.

Когда немец скрылся из виду, Прошка вместе с Мальцевым неторопливо побрел в общую столовую, где в этот час ужинали русские военнопленные. Опять повара подавали ту же самую постную гречневую кашу, которую все ели вчера и сегодня утром, только украинского сала на этот раз им не было выделено. Парням пришлось холодную и вчерашнюю кашу запивать горячим чаем. С подносом в руках проходя по столовой, Прохор обратил внимание на то, что лейтенант Мальцев кивком головы поприветствовал одного из пленных красноармейцев, который сидел за столом вместе с тремя другими пленными красноармейцами. Неожиданно Прошка вспомнил о трех раненых военнопленных красноармейцев, присмотр за которыми на время пути в этот учебный центр немцы ему доверили. Этих раненых он доставил в Укмерге и передал украинцам из полицейской роты. Прошка тут же поинтересовался у лейтенанта Мальцева в отношении того, а где же сейчас находится их третий товарищ.

- Умер от раны в голову. Немецкий фельдшер посчитал, что его не нужно отправлять в госпиталь на операцию, а он сам зашьет рану Володьке на его голове. И зашил... только насмерть. Чего-то там не так сделал, то ли вовремя не анестезировал рану, и пошел сепсис. То ли рана на голове Володьки была настолько обширна, что ее нельзя было зашивать тремя стежками. У немцев, когда дело касается их самих, правды никогда не добьешься. Вот так и умер советский танкист Владимир Польских, так ни разу не повоевав с немцами на своем тяжелом танке.

Прошка удивленно посмотрел на своего нового товарища. Он совершенно не ожидал, что может случиться подобное совпадение, чтобы его новый товарищ Алексей Мальцев мог оказаться одним из тех трех раненых красноармейцев! Тот, заметив этот удивленно-вопросительный взгляд Прошки и, медленными движениями ложки поедая холодную гречневую кашу, продолжил свой рассказ.

- Ты, вероятно, видел нас трех раненых командиров в общей колонне военнопленных?! Наша тройка состояла из капитана Польских, пусть земля ему будет пухом, младшего лейтенанта Сергея Мышенкова и меня, лейтенанта Алексея Мальцева. Все трое мы случайно встретились на железнодорожном вокзале Каунаса утром двадцать второго июня. Прибыли из Киева одним поездом, но разными вагонами. Когда поезд остановился на вокзале, то каждый из нас, выйдя на перрон, сразу же обратил внимание на какую-то непонятную суматоху, творившуюся на этом вокзале. Все кричали, испуганно смотрели в небо и пытались куда-то убежать! А мы бежать не собирались, нам нужно было отметить свои документы у военного коменданта вокзала, получить у него автотранспорт и разъехаться по своим воинским частям, дислоцированным в Литве. В какой-то момент этой суматохи я остановил литовскую женщину и у нее поинтересовался, что происходит и в какой стороне находится военный комендант. Она стала мне показывать на небо и что-то рассказывать, но в это момент начался авиационный налет и на вокзал упали первые немецкие авиабомбы. Одна их бомб, упавшая от нас неподалеку, убила эту женщину, ранила меня в плечо, Володьку в голову, а Сергея Мышенкова в грудь.

Алексей Мальцев снова помолчал немного и продолжил свой рассказ: