Танкист

Целый день Дейнар провел на передовой, разговаривая с бойцами. Было затишье, и, кроме редко вспыхивающих то здесь, то там перестрелок, все было спокойно. Немец не рвался в атаку, да и среди наших бойцов была заметна усталость. Несколько недель непрерывного наступления вымотали людей. Судя по рассказам бойцов, с которыми он успел переговорить, немецкий снайпер работал очень выборочно, и потерь от его выстрелов среди обычных солдат было очень немного. Зато за снайперами он вел просто-таки настоящую охоту, и уже редко кто из них рисковал выходить на позиции. Со слов солдат выходило, что за вчерашний и сегодняшний дни немецкий снайпер стрелял всего трижды. Первый раз, когда уничтожил пулеметчика, второй раз, когда ранил молодого лейтенанта, который занимался рекогносцировкой и необдуманно высунулся из окопа. В третий раз снайпер среагировал на блеск куска зеркала. Один из солдат пристроил его на противоположной стороне бруствера и брился.

Узнав, где это случилось, Дейнар направился к тому месту, позвав бойца с собой.

– Да вот прям здесь, – солдат ткнул пальцем в бруствер. – Вот и осколки.

Эльф посмотрел на указанное место, а потом подозвал Ранеткина, который тащил на плече перископ. Прильнув к окулярам, Дейнар несколько минут внимательно разглядывал передний край немцев, затем повернулся к месту, где было выстрелом разбито зеркало, и задумался.

– Если я правильно мыслю, то выстрел, разбивший зеркало, можно было сделать только с одного места, – пробормотал он.

– И откудова?

– Там подбитая «пантера» на пригорке, видишь?

Ранеткин припал к окулярам.

– Это та, что хоботом в землю?

– Ну да, вот с этого пригорка зеркальце наверняка можно было заметить, только зачем по нему стрелять?

– Да, поди, принял за отблеск оптики, – бросил Алексей. – Мне как-то Дементич рассказывал, что он одного фрица так вычислил.

– Ладно, пойдем, посмотрим остальные места.

Осмотрев позицию убитого пулеметчика и место, где был ранен лейтенант, эльф вновь впал в задумчивость. Получалось, что стреляли из трех разных мест, а значит, либо у немца оборудовано несколько запасных лежек, либо стреляли разные снайперы. Хотя… Дейнар вновь припал к окулярам. Пулеметчика можно было снять и с первой позиции у танка, а вот с лейтенантом сложнее, там явно другая позиция, но откуда? Эльф вновь осмотрел передний край немецкой обороны. Справа – дзот, слева – танк на пригорке, правее дзота бетонные противотанковые укрепления, торчащие из снега, точно клыки неведомого зверя. За ними? Нет, не слишком удобно. Из дзота? Еще неудобнее. Нет, эльф чувствовал, что если немец и залег, то где-то на полосе между нашими и немецкими окопами, но где? Передний край представлял собой полосу земли, изрытую воронками от артобстрелов и бомбежек и усеянную обломками подбитой техники, остатками самой этой техники и трупами убитых. Между нашими позициями и немецкими помимо подбитых «пантеры» и «тигра», стоявшего чуть ближе, стоял и сгоревший «КВ». Танк дошел практически до немецких окопов, но, пытаясь обойти противотанковые заграждения, получил несколько снарядов в борт. В принципе, немец мог оборудовать позиции где угодно, хоть в одной из воронок, хоть подкопаться под любой лист железа. Ну, хотя бы, вон под тем листом брони, что был сорван с одного из танков прямым попаданием снаряда.

– Где же ты спрятался? – пробормотал эльф.

Оставалось только одно – выманить немца на встречную охоту, обозначить, что тут появился снайпер, который не боится бросить ему вызов. Эльф несколько минут рассматривал немецкие позиции в окуляры перископа, а потом неожиданно вскочил и, вскинув винтовку, произвел два выстрела подряд. Ранеткин, припавший вместо него к перископу, лишь присвистнул и, схватив тот в охапку, крикнул:

– Денис, сматываемся, сейчас они сюда долбанут по полной.

Едва они покинули то место, как вокруг стали рваться минометные мины, а верхушку бруствера вспахали пулеметные очереди.

Отто оглядел полуразрушенный подвал замка, с которым практически сроднился за это время и, вздохнув, закинул на плечо собранный рюкзак. Взяв со своей импровизированной кровати автомат, он направился к выходу. Рейн понимал, насколько труден и рискован будет его путь, но сидеть, точно крыса, в сыром помещении ему уже надоело. Отто даже не знал, кто сейчас хозяйничает на этой территории, хотя, судя по тому, что он видел в замке русских… однако на войне всегда так: сегодня эта территория своя, а завтра уже занята противником. И тем не менее. Сидя или бродя в темноте подвалов разрушенного замка, Отто долго думал, как ему поступить?