Танкист Мордора

— Замечательно, — кивнул Энамир, — готовьтесь к выходу. На закате — в путь.

У платформы Попов застал суетившийся десяток Зиргана, драпировавший танк метрами серой мешковины под чутким руководством Гудрона. Критически оглядев получившуюся абстракцию, Серега припомнил занятие по инженерной подготовке и посоветовал подсунуть под мешковину жерди для полного деформирования очертаний машины. Гудрон заорал на Зиргана, Зирган — на свой десяток, и вскоре вместо танка на платформе возвышалось некое подобие шатра шамаханской царицы. Гудрон удовлетворенно крякнул:

— Вы были правы, господин, сразу чувствуется военный профессионал.

— Да ладно, — засмущался Попов, — какой там профессионал, полгода проучился. Ты лучше скажи, про какую такую кольчугу мне толковал Энамир?

— О, господин, это приказ самого Повелителя. Он же прислал и кольчугу. Ее делали точно под вас, поэтому и задержались. Но в Мордоре в ней особой нужды не было, а сейчас она будет в самый раз.

— Тяжелая? Я ведь никогда не носил кольчуги, Гудрон.

— В вашей армии не было кольчуг? — изумился орк. — А что было вместо них? Пластинчатые или чешуйчатые доспехи? Если господин предпочитает их, мы немедленно все доставим.

— Да какие доспехи, — отмахнулся Серега, — что мы, былинные богатыри, что ли? Это у пехоты были бронежилеты, да и то в Афганистане. Капитан Малина рассказывал, что все равно из него пластины вытаскивали.

— Тогда я вам покажу, господин. На рубаху надевается вот такая кожаная куртка. Она старая, но неразношенная кожа натирала бы плечи, шею, да и другие места. Я выбрал для вас с завязками по бокам — так снимать легче.

Серега напялил с помощью Гудрона куртку и почувствовал себя дамой в корсете, этим ощущением он поделился с Этель, сидевшей на краю платформы. Но та отреагировала совершенно серьезно:

— Так надо, господин. Вы привыкнете. Воины в походе иногда не снимают защиту по нескольку дней. Даже спят в ней.

— Вот-вот, — поддакнул Гудрон, — лучше быть вспотевшим, чем мертвым. Без куртки тоже можно носить кольчугу, но я бы не советовал. Это и амортизация, и дополнительная защита. Зирган, подай кольчугу.

Попов ожидал увидеть сверкающую кольчатую рубаху до колен, как рисовали в учебниках истории, но кольчуга матово блестела черным лаком и была едва ниже копчика. Плечи сразу потянуло вниз.

— Жизненно важные органы прикрыты, — с удовлетворением констатировал Гудрон, — а в голову с большого расстояния попасть трудно, если только случайно.

— Утешил, Гудрон-батыр, — хмыкнул Серега, — а почему она черная?

— Черный — это любимый цвет Повелителя. К тому же так она не ржавеет, и с расстояния трудно понять, что на вас защита.

— Тяжеловато получается, — попрыгал на месте Попов, — как я в ней в танке вертеться буду?

— Что делать, господин, — вздохнул Гудрон, — это минимум. Полный доспех гораздо тяжелее.

— Ладно, — сдался Серега, — надо, так надо. Но спать я в ней не буду, не надейтесь.

— Не зарекайтесь, господин, — засмеялся орк, — война покажет.

В следующие трое суток война себя никак не проявляла. Гвардия Мордора маршировала на север, по-прежнему не надевая доспехов и лишь высылая головные и боковые походные заставы. Одна конная сотня теперь ехала и позади транспортера. Вокруг расстилалось безбрежное море высокой, почти в человеческий рост, травы. Зонтичные акации исчезли, с каждым переходом становилось все прохладнее, но температура даже ночью еще держалась выше нуля.

Все изменилось на четвертом переходе. Отряд остановился на дневку на вершине пологого холма. Телеги были поставлены в круг, платформа с танком оказалась в центре импровизированного лагеря. Орки разобрали оружие, доспехи с телег и вповалку улеглись спать, выставив часовых. Энамир выслал конные разъезды и тоже скрылся в походной палатке. Серега, как обычно на стоянке, выполз на свет божий и для начала обозрел окрестности.

Вокруг расстилалась типичная лесостепь: открытые пространства перемежались с буковыми и дубовыми рощами, смыкавшимися на горизонте в сплошную стену леса. Солнце скрылось за облаками, изредка пытался накрапывать дождик. Попов потер давно не бритый подбородок, на котором уже начинала курчавиться пижонская бородка, и покрутил головой в поисках Этель. В кровати ее, как обычно, не было, но и на платформе, где Этель по утрам готовила завтрак, тоже не наблюдалось никаких следов ее деятельности. Где-то в глубине Серегиной души шевельнулось нехорошее предчувствие, но оформиться до конца ему не дал удар в спину. Ощущение было таким, будто с размаху огрели по хребту дубиной. Дыхание перехватило, ноги подогнулись в коленях, и Попов уткнулся головой в мешковину, окутывавшую танк.