Танкист Мордора

— Испарилась, значит, — констатировал Энамир, — занятно. Если в лагере ее сейчас не найдут, то напрашивается неутешительный вывод о связи ее исчезновения и покушения на капитана Мордора. Это крайне усугубляет и вину телохранителя, который ночью бодрствовал, но тем не менее упустил обыкновенную девчонку. Но это уже дело Повелителя. Меня теперь одно интересует — скорость, с какой ее нашли наши враги. Или она их нашла.

— Она из Южного Прирунья, — слегка осипшим голосом сказал Гудрон, и Серега понял, что, несмотря на внешнее спокойствие, он боится кары Майрона, — это ее родные места. И она — полуэльф.

— Вот как, — поднял брови Энамир, складывая ладони «домиком». — Странно, что я узнаю о таких важных деталях последним. Она служила Повелителю?

— Я думаю, скорее да, чем нет, господин, — орк справился с голосом, — и я думаю, что Повелитель знал, кого он отправляет с капитаном Мордора.

— Ты думаешь, что это часть какой-то большой игры? И все идет так, как и должно идти?

— Я не знаю, господин, — поклонился орк, — девчонку я действительно упустил, но если господин даст мне хотя бы десяток гвардейцев…

— Нет, — резко оборвал его Энамир, — в конце концов, нам уже не важно, найдешь ты ее или нет, приведешь живой или принесешь голову. Все, что она могла, она уже сделала: противник знает о машине, знает о ее возможностях и знает, без кого она не сможет функционировать. Отсюда вывод — капитан Мордора теперь вообще не выходит из этого убежища и не снимает защиту даже на ночь. Телохранитель находится при нем неотлучно. Раз служанка исчезла, за пищей будете присылать к моему повару. По нужде — только с края платформы. Десяток этого недоношенного Зиргана все равно приговорен к смерти, пусть закрывают своими телами или ищут ночной горшок. Нам остался один переход, завтра утром мы будем под стенами столицы мятежников. Всем понятны мои приказы?

Энамир резко встал, забирая шлем и не дожидаясь ответа. В дверь просунулась голова урука:

— Господин, мы обыскали рощу.

— Ну! Говори, они все посвящены в наши секреты и планы.

— Эльфы, господин. Судя по следам — четверо. И трое людей, причем один из них подросток.

— Или женщина, — посмотрел на Серегу Энамир.

— Можно предполагать и это, господин.

— Вы попытались их догнать? Они не могли уйти далеко.

— У них в соседней роще были лошади, господин. Приказа на дальнее преследование не было, господин.

— И не будет. Наша главная задача — захват городов. Без опоры на города мы переловим их к следующей осени или заставим уйти в эльфийские леса.

— Да, господин, — это уже вчетвером, почти хором. Энамир удовлетворенно кивнул и вышел.

Последующие сутки Попов просидел почти под домашним арестом. Если бы с ним была Этель, заключение стало бы не столь невыносимым, но ее не было. И, наверное, никогда больше не будет. С особой остротой это ощущалось в домике, стены, подушки и простыни которого еще хранили до боли знакомый запах, а под кроватью стоял маленький походный сундучок, залезть в который так никто и не решился. К концу дня Серега впал в депрессию. Ощущение потери было физическим — как будто не хватает какой-то важной части тела. Гудрон с Анарионом весь вечер сочувственно молчали, и от этого стало еще хуже.

На закате Анарион пошел руководить троллями, и Гудрон, не выдержав тягостного молчания, попробовал рассказать какой-то страшно бородатый солдатский анекдот про полководца Мордора, приехавшего инспектировать дальнюю заставу, но на полпути рассказчик сбился и теперь напряженно пытался вспомнить конец.

— Не мучайся, Гудрон-батыр, — прекратил этот подвиг Серега, — похожий анекдот мне рассказали на второй день «абитуры» в училище. Только там был генерал, ракетная точка и верблюдица вместо лошади.

— Вы его знаете? — расстроился орк. — Тогда вот такой: некий капитан наемников решил выдать своему отряду причитающееся жалованье. Взял список отряда, разложил золото на кучки и начал вызывать по списку…

— Это про наемника с фамилией «итого», что ли? — перебил Попов. — Знаю…

— А вот этот наверняка господину неизвестен. Один нуменорец пришел домой ночью в стельку пьяный. Стучит в ворота, а старый слуга спрашивает: «Это вы, господин?» В ответ тишина. Слуга не стал отпирать. А утром пошел на рынок и видит — хозяин спит под порогом, как собака. Он говорит: «Господин, я же спрашивал ночью, вы ли это?» А он и отвечает: «Я же тебе, дураку старому…»

— Кивал, — закончил Серега за Гудрона.

— Не может быть, господин, — запротестовал орк, — вы не могли этого знать. В армии вы служили, допускаю, но в Нуменоре никогда не были.

— А ты будто был?

— Я не был. Но мне эту историю рассказал Анарион, а он-то коренной нуменорец, и все это происходило с его двоюродным дядей по матери. Он даже имя называл, но я не запомнил.

Впервые за эти ужасные сутки Серега расхохотался:

— Даже имя называл? Ой, не могу, Гудрон, ты же взрослый человек, ну в смысле взрослый орк, как ты поверил?

— Вы хотите сказать, — надулся Гудрон, — что этот инженеришка меня обманул, и ничего этого не было?