Танкист Мордора

— Какое еще удовольствие? — удивился орк. — Вечно вы, люди, все к удовольствиям сводите. Не просто поесть, а так, чтобы от стола оторваться нельзя было. Не просто жажду утолить, а так, чтобы и башку снесло. И здесь то же самое. Для меня высшее удовольствие в том, что орочий род становится многочисленнее и сильнее. Нас, уруков, мало, а вас, людей, много. Вы можете и удовольствия получать от процесса, а нам некогда, нам выжить надо. И вообще. Поспали бы, господин. После всего, что было, это невредно. Повреждения ваши я обработал, а чтобы уснуть, отхлебните глоток вот из этого флакончика. Утром проснетесь со свежей головой, тогда и мировые проблемы обсудим, и частные следствия из этих проблем. Уговорил?

— Уговорил, — вздохнул Серега и послушно хлебнул. Теплая волна прокатилась по пищеводу и не успела она достигнуть желудка, как сознание погасло. Гудрон прислушался к мерному дыханию человека, удовлетворенно хмыкнул, аккуратно закупорил флакончик и полез на второй ярус.

* * *

Голова утром на удивление не болела, ушла и боль в пояснице, но левый глаз по-прежнему не желал открываться. Увидев Серегино лицо, Анарион сочувственно покачал головой:

— Похоже, вы сильнее пострадали сегодня ночью, Сергей Владимирович, чем в прошедшем бою.

— Ученица ваша постаралась, — буркнул Попов, мрачно разглядывая отражение в ведре с водой и ежась от утренней прохладной сырости.

— Ну, этому я ее не учил, — смутился Анарион, — это уже после меня.

— Да ладно, — махнул рукой Серега, — сам виноват. Какая у нас диспозиция на сегодня?

— Извольте видеть, — инженер повел рукой вокруг, — располагаемся в лесу, готовимся к бою. Прибегал посыльный от Энамира, сбор командиров на опушке на восходе солнца. Мы вас сразу и разбудили.

Огромные сосны вздымались вокруг дороги, на которой остановилась платформа. Космы тумана плавали между оранжево-серыми стволами, оседая на лице и одежде мельчайшими капельками. Ветра не было, но в лесу стоял мерный шум, не забиваемый даже обычными звуками войска на стоянке.

— Шумит что-то?

— Шумит? — не понял Анарион, — А, так это море. Прибой шумит.

— Где море? — не понял уже Попов. Дорога проходила в широкой ложбине, по обе стороны которой лес взбегал на довольно высокие пригорки.

— Ну, вот же за дюной, — махнул рукой инженер в сторону пригорка, — сейчас на рекогносцировку пойдем, сами увидите.

— Мне сейчас только на рекогносцировку, — скривился Серега, — с такой-то блямбой.

— Ну, второй-то смотрит, — утешил его Анарион, — да и левый скоро откроется, может, завтра, может, уже сегодня к вечеру. Человек — скотина живучая.

Когда Серега спрыгнул с платформы, под ногами оказался плотный песок, засыпанный мощным слоем мертвой хвои. Под ногами песок не расползался, даже колеса платформы углубились в него совсем чуть-чуть, и инженер с капитаном легко преодолели пологий подъем на вершину дюны. Здесь уже стоял тот самый пожилой орк, который плакал во время траурной церемонии, и высокий человек в кавалерийском плаще и сапогах со шпорами. Завидев Серегу, орк заулыбался, оскалив желтоватые клыки, и шагнул навстречу, протягивая жесткую мозолистую лапу:

— Капитан Горгаз. Приветствую командира самой замечательной военной машины из тех, что я видел в жизни, а повидал я их, право слово, немало. Повелитель присвоил вам звание капитана Мордора, если не ошибаюсь?

— Так точно, — блеснул военным прошлым Попов, сдерживая смех (не, Горгаз, это уж слишком, граждане), и даже прищелкнул каблуками, здороваясь.

— Нуменорец? — буркнул высокий, кутаясь в плащ.

— Нет, — слегка растерялся Серега, не зная, хорошо это или плохо.

— А тянетесь, как выпускник Арменелоской академии, — сплюнул высокий.

— Не обращайте внимания, капитан, — попытался сгладить неловкость орк, — у капитана Варка от сырости и холода ноет зуб, и он готов порвать любого, кто подвернется под руку. Неплохое состояние для штурма, не находите?

— Вам смешно, а я места себе не нахожу. Проклятое море.

— Если господин капитан позволит, — осторожно вмешался в разговор Анарион, — в моей походной аптечке есть щипцы для удаления зубов.

— Да лучше к орочьему коновалу, чем к нуменорскому инженеру, — желчно отозвался кавалерист. Анарион развел руками и отступил за спину Попову.

— Грызетесь? — К ним широким шагом приближался Энамир в сопровождении двух адъютантов.

— У господина Варка зуб болит, — мелко засмеялся Горгаз.

— А у господина капитана, я вижу, болит глаз. Эльфийская стрела? На излете? — прищурился полководец.

— Нет, дверной косяк, — солгал Серега.

— Главное, чтобы не орочий кулак. Ну ничего, злее будете, — хмыкнул Энамир, — прошу за мной, господа.

Они начали спускаться по противоположному склону дюны, и Серега увидел сквозь просветы между соснами однообразную серую поверхность, убегающую к неестественно ровному горизонту. Шум усилился, и вскоре путники вышли на пляж, усыпанный мелкой галькой. Длинные серые волны одна за другой с шипением и шорохом выбегали на него, чтобы тут же рассыпаться пеной и откатиться обратно. В лесу ветра не было, а здесь он тут же полез за шиворот и в рукава, напоминая, что еще далеко не май.