Танкист на «иномарке». Победили Германию, разбили Японию.

Важные вопросы были решены и на плацдарме — порядок переправы подразделений по мосту; пропуск танков через боевые порядки наших обороняющихся войск. Особое внимание было уделено проблеме ориентирования в ночном наступлении. По прогнозу обещали очень плохую погоду… С Тройского плацдарма был определен азимут, который был доведен до командиров танков и отделений автоматчиков. Величину угла направления движения было приказано записать: танкистам — на внутренней стороне башни «Шерманов»; артиллеристам — на щитах полевых и зенитных орудий; десантникам — на прикладах автоматов. Проведенная работа по подготовке наступления позволила подразделениям бригады без задержек выйти в Каменицы, а в последующем — в основном успешно выполнить поставленную непростую задачу…

Я, заместитель командира первого танкового батальона, был назначен старшим передового отряда, в состав которого входила танковая рота, два взвода десантников и батарея крупнокалиберных зенитных пулеметов на колесно-гусеничных американских бронетранспортерах. Отряд получил приказ прорвать оборону противника на узком участке и, быстро продвигаясь в глубину расположения неприятеля, вести бригаду в указанном направлении. Представьте, что мы должны были это сделать ночью, в метель по незнакомой местности!

Стрелки часов приближались к двум часам ночи 7 января. Командир бригады прибыл в первый танковый батальон, собрал офицеров, провел короткое совещание, доведя до нас последние данные обстановки и выразив твердую уверенность в успешном выполнении задачи в сложных метеоусловиях.

Метет метель. Снег и холодный порывистый ветер загнали гитлеровцев в землянки и глубокие окопы. «Эмча», выкрашенные в белый цвет, хорошо сливаясь с таким же окружающим фоном, были едва различимы в снежной густой круговерти.

В 3 часа ночи Николай Михно скомандовал отряду: «200» («Начало»). Танки, тихо рокоча моторами, двинулись к переднему краю. Саперы провели нас через проделанные проходы в наших минных полях. Точно направили в «коридорчик», подготовленный в неприятельских взрывных заграждениях. Дистанции между танками 20–25 метров. При таком порядке следования каждый «Шерман» может вести огонь только в одну сторону — под углом вправо или влево; лишь первая машина имела полный сектор фронтального обстрела. Молчала наша артиллерия, готовая в любой момент открыть огонь.

Колонна передового отряда на узком участке фронта смяла неприятеля на первой позиции, а за ним и главные силы бригады, имея такое же походное построение, ворвались в расположение противника. Пушечно-пулеметный огонь «Эмча» дополнялся автоматными очередями десантников. Удар отряда, а затем и основных сил бригады глубокой ночью в такую погоду оказался полной неожиданностью для противника. Сопротивления на переднем крае и в ближайшей глубине обороны практически не было. Теперь главное, не задерживаясь, стремительно прорываться к последующим узлам сопротивления. Тороплю отряд: «Скорость, скорость!» Надо максимально использовать неожиданность нападения и плохую погоду и, конечно, выдержать правильность заданного курса. В отряде — три навигационных прибора. Я и еще два командира танков в голове и хвосте колонны следим за азимутом. Такое дублирование было необходимо не только для контроля, но и на случай выхода из строя одной из машин, имеющих гирокомпас.

Снегопад кончился. Как хорошо, что это изменение погоды застало нас в глубине обороны, а не на переднем крае. Здесь плотность сил и средств у противника меньшая… Всматриваюсь в темноту. Впереди, чуть правее, вижу свет: «Атаковать с ходу! Не позволять неприятелю опомниться!» Гусеницы головных «Шерманов» вздымают белесый вихрь. Легкие пушинки только что выпавшего снега плотной пеленой покрывают приборы наблюдения и прицеливания, заставляя нас часто их протирать…