Танкистка (СИ)

Хочешь, не хочешь, а надо, тем более практически каждый награждённый что-то говорил, значит надо и мне.

— Честно говоря я даже и предположить не могла, что партия и правительство так высоко оценят мой скромный вклад в нашу общую, будущую победу, а что мы победим, у меня нет ни малейших сомнений. Я благодарю вас Товарищ Сталин и наше правительство за столь высокие награды и обещаю, что приложу все усилия для скорейшей победы над противником и постараюсь, что бы его пребывание на нашей земле превратилось в сущий ад, а те, кто уцелеет и сбежит назад не могли потом без содрогания вспоминать то время, когда они воевали у нас. Еще раз всем спасибо.

Я собрался уже идти, когда внезапно мой взгляд приковало к НЕМУ, чуть в стороне стоял моложавый подполковник, которого моё сознание мгновенно определило как биологического отца этого тела. Среди тех, кто ещё ждал награждения, стоял майор, пардон, уже подполковник Нечаев, и также смотрел на меня. Наконец я пришел в себя и пошел от места награждения прямо к отцу. Когда я подошел к нему, он только молча и крепко меня обнял, для всех окружающих всё стало сразу понятно, это тело явно пошло не в мать, а в отца, и любому сразу было ясно, что мы родственники. У меня просто не было слов. Всё это было совершенно неожиданно, но судя по всему и для подполковника Нечаева это тоже было сюрпризом, так как он даже пропустил свой вызов на награждение, но Сталин с Калининым всё видели и понимали. Отца толкнули, кивая в сторону трибуны, дескать тебя вызвали, и он вышел из толпы. Калинин зачитал за что его награждают, и вручил ему орден Ленина, что тоже было очень высокой наградой сейчас. Отец вернулся ко мне, и мы с нетерпением ждали окончания награждения, так как уйти сейчас было нельзя, это как выказать ко всем своё неуважение и плевать, что встретились отец и дочь. Даже не знаю, это ведь не мой родной отец, но видимо память тела имела своё мнение на этот счёт, да и кроме того, я в той, первой жизни не знал, что такое родители, так как был детдомовским. Меня подкинули к дому малютки младенцем, так что я даже не знал, кто были мои родители и почему они меня подкинули, может ещё и поэтому я так отреагировал, как будто это и мой отец. Не моего нового тела, а именно мой. Едва дождавшись окончания награждения и лишь немного побыв на последующим за этим фуршете, мы поехали в мою гостиницу. Вот когда я забирал сданное оружие произошёл интересный казус. Во-первых отца заинтересовал мой трофейный Вальтер, хотя он сам воевал, так что по идее должен был их и видеть и иметь. А во-вторых, когда мне отдавали мою финку, я чисто на автомате, вытащил её из ножен и покрутив её немного в руках, сунул не глядя назад в ножны и затем приподняв ногу, засунул это за голенище правого сапога, причем всё на автомате, даже не глядя, как давно и привычно отработанное действо. Была у меня прежнего одна слабость, любил ножи, поэтому не только неплохо их кидал, но и кроме нескольких хорошо отработанных приёмов комплекса ножевого боя, любил крутить их в руках, так что они прямо порхали. Вот это и удивило, как отца, так и остальных, кто это видел. Впрочем их можно было понять, сделай это молодой парень и ни кого это особо не удивит, ну увлекается парнишка ножевым боем и холодным оружием, чего тут особого. А вот, когда тоже самое делает молодая девушка, то это совсем другое, вот потому это и вызвало такое удивление у всех, кто это видел.

— Видал! Ты глянь, что вытворяет эта оторва, не удивлюсь, если она самолично резала немцев. — Это сказал один из награждённых своему товарищу, когда увидел мой финт с ножом, но говорил он достаточно тихо и своему толи другу, толи товарищу, так что и я не стал лезть в бутылку.

А в это время Сталин думал о отце и дочери Нечаевых, теперь ему было ясно, в кого уродилась Валькирия. Подполковник Нечаев, а тогда ещё майор Нечаев, командир полка, после гибели штаба дивизии принял командование остатками дивизии на себя. Не испугавшись окружения, он не только сумел вывести свою дивизию к своим из окружения вместе с остатками тяжелого вооружения, но и умудрился за счёт других окруженцев и отбитых пленных довести состав дивизии до списочного состава, а кроме этого и разжиться брошенным другими нашими частями тяжелым вооружением. Кроме этого он не продвигался сторожась каждого куста, а нанося немцам по мере своего движения болезненные удары. В итоге он вывел к своим полнокровную дивизию, сохранив все знамёна и после небольшой проверки и короткого переформирования, его дивизия была включена в оборону Западного фронта. Ну вот почему такие Нечаевы присутствуют в единичных экземплярах думал Сталин. Почему он и его дочь не растерялись, напротив они использовали сложившуюся ситуацию в свою пользу. А основная масса других командиров всё теряет, даже не задумываясь, что они могут действовать иначе. Надо выявлять таких Нечаевых и всячески их продвигать наверх, именно они смогут преломить ситуацию на фронте в нашу пользу и принесут нам победу.