Танкисты атомной войны

Описав в небе размашистую дугу, бетонобойный снаряд перешел в пикирование. На заключительном участке траектории в хвостовой части полыхнула огненная «корона» твердотопливных реактивных ускорителей. Дополнительный импульс придал скорости 245-килограммовому снаряду. Он легко расколол трехметровый бетонный свод и дополнительно – полметра закаленной броневой плиты. Кинетическая энергия удара была настолько чудовищной, что и взрывчатка уже была не нужна – все внутри огневой точки и так было искорежено. А многочисленную орудийную прислугу в буквальном смысле размазало по стенам. И как завершающий аккорд симфонии разрушения взорвались сорок пять килограммов мощной взрывчатки, «подняв на воздух» оставшиеся запасы снарядов.

Фонтан взрыва взметнулся на полсотни метров над железобетонной огневой точкой, полностью скрыв ее из виду. А от места попадания во все стороны прокатилась радиальная сейсмическая волна. Когда темная пелена опала, массивное сооружение из брони и железобетона было расколото. Из огромной трещины вырывался жирный черный дым.

А секундой позже на уже развороченные развалины обрушились бетонобойные снаряды остальных самоходок батареи гвардии капитана Козырева. Они основательно перепахали остатки защитного комплекса в этом секторе обороны гитлеровцев, открывая путь тяжелым танкам прорыва.

– «Тюльпан» вызывает «Кайзера», прием, – сквозь треск и шелест помех пробился голос командира тяжелого танкового полка прорыва. – Цель поражена. «Кайзер», ударь в глубь немецкой обороны. Передаю координаты… Как слышишь, прием?

– Я «Кайзер», прием, слышу тебя нормально. Координаты принял, буду работать аэрозольно-химическими снарядами. – Командир самоходной батареи щелкнул тангетой рации, переходя с передачи на прием.

Командир гаубицы Николай Гутченко подтвердил передачу новых данных для стрельбы. Сделав необходимые расчеты, он снова завертел маховиками горизонтальной и вертикальной наводки. У головного «артсамохода» и у остальных машин батареи шевельнулись и изменили углы возвышения чудовищные хоботы стволов.

– Аэрозольно-химическими снарядами по фашистской гадине – огонь!

– Выстрел!

Новый залп батареи огромных самоходок слился с гулом десятков и сотен орудий. Но на этот раз они стреляли гораздо более «легкими» снарядами, весом «всего лишь» в один центнер. В глубине гитлеровской обороны, примерно в полутора километрах от первой огневой точки, успешно раздолбанной предыдущим залпом «ИСУ-280АТ», находилась еще одна.

Это укрепление представляло собой очень сильно укороченную зенитную башню «Flakturm» и называлось, соответственно, «Pakturm» – «противотанковая башня». И вооружена она была теми же самыми спаренными 128-миллиметровыми зенитками, превращенными в противотанковые орудия особой мощности. Уровень броневой защиты самой огневой точки был таков, что ее можно было уничтожить чуть ли не прямым попаданием ядерной бомбы. Приземистое серо-белое сооружение казалось замшелым куском скалы, стоявшим тут нерушимо с незапамятных времен.

Расколоть его бетонобойными снарядами, конечно же, можно было. Но…

Советские танкисты-самоходчики решили испробовать то, что много позже назовут «оружием на новых физических принципах».

Все пять снарядов подорвались, по данным барометрических высотомеров, в головном негерметичном обтекателе. Перед выстрелом гвардии лейтенант Гутченко взвел точный прибор и выставил его по давлению специальным ключом. Хлопки воздушных подрывов прозвучали глухо и совсем нестрашно. Над немецким укрепленным бункером со спаренной 128-миллиметровой пушкой расползлось зеленовато-желтое густое облако какого-то аэрозоля. В воздухе вдруг резко запахло бензином. Этот аэрозоль заполз через узкую амбразуру внутрь укрепленной огневой точки. А через миллисекунду раздались новые взрывы. И аэрозольное облако полыхнуло вдруг огненным вихрем, полностью поглотив почти неуязвимое фортификационное сооружение. Почти…

Огненный вихрь вытянулся вверх, образуя зловещее грибовидное облако. И действительно, разрушительная мощь новых советских снарядов ненамного уступала тактическому ядерному оружию!

К тому же одновременный подрыв сразу пяти аэрозольно-химических зарядов вызвал эффект сложения ударных волн, что многократно усиливало действие и без того весьма «неслабых» боеприпасов. Как видно, ученые со среднеазиатским загаром не зря ели усиленный паек.

Путь изрядно потрепанному танковому полку прорыва был открыт.

– Батарея, убрать гидравлические упоры, прием, это «Кайзер». Вперед!

– Вас понял, командир.

* * *

Обе бронетанковые лавины продолжали наступление по внешнему обводу немецкого укрепрайона. Они раскалывали бетонные и бронированные колпаки огневых точек, танковые башни на стационарных основаниях и врытые «Тигры» и «Пантеры». Более скоростные и маневренные советские танки и самоходки прорыва выдерживали довольно высокий темп, преодолевая противотанковые заграждения противника. Им оказывали огневую поддержку стационарная артиллерия особой мощности, «Катюши» и самоходки.