Танкисты-герои 1943-1945 гг.

Команды не потребовалось. Когда Фомичев скатился с брони на землю, вслед за ним скатился и башенный стрелок, а радист и механик-водитель еще раньше выскочили через люки в лобовой броне. Первая заповедь танкиста: при прямом попадании все, кто остался живым, должны как можно быстрее и как можно дальше отбежать от пораженной машины. Возможен взрыв боеприпасов, град осколков, взрывная волна…

Уцелели все четверо… Спасла уральская сталь. Снаряд попал в „маску“ башни — массивную броневую плиту… Фомичеву пришлось пересесть на другую машину…»

Проходили день за днем, бригада медленно, с тяжелыми боями продвигалась по родной земле, отбивая ее у фашистов. Так продолжалось до конца ноября, и за это время бригада продвинулась всего на 13–15 километров. В начале декабря 1942 года последовал приказ об откомандировании подполковника (в этом воинском звании он с 26 сентября 1942 года. — Автор) Михаила Фомичева в распоряжение Начальника Генерального штаба РККА. По прибытии он был назначен на должность старшего помощника начальника 2-го отдела 3-го Управления Главного разведывательного управления Красной Армии.

Все устраивало офицера-танкиста на новом месте службы, и работа была ответственная, интересная, но он ни о чем не мог думать, кроме как скорее вернуться на фронт, в свою бригаду. Подполковник Фомичев пишет один рапорт за другим. Каждый раз ему возвращают их с отказом. И только счастливый случай встречи его с бывшим комбригом Василием Михайловичем Бадановым, который в то время был назначен командующим 4-й танковой армией, помог осуществить мечту — быть на фронте.

Генерал В. М. Баданов пообещал помочь подполковнику М. Фомичеву и сдержал слово. В июле 1943 года Михаил Георгиевич был назначен командиром 244-й танковой бригады 30-го добровольческого Уральского танкового корпуса.

Много славных героических дел свершили бойцы и командиры 30-го добровольческого Уральского корпуса, впоследствии 10-го гвардейского Краснознаменного, орденов Суворова и Кутузова Уральско-Львовского добровольческого танкового корпуса, но эти итоги подводились после Победы, а сейчас подполковнику М. Фомичеву, командиру Челябинской танковой бригады, предстояло совершить первое знакомство с вверенными ему людьми.

Бригада расположилась недалеко от Москвы, под Кубинкой. Начались дни серьезной учебы: планомерно изучали оружие и технику, осваивали приемы ведения боя. Челябинцы старались, не жалели сил и времени. На учениях создавалась обстановка, близкая к боевым условиям.

Так в трудах проходили дни, даже не проходили, пролетали, и времени не хватало, хотя казалось, зря не тратилась ни одна минута. И вот наступил момент, когда бригада была поднята по боевой тревоге и теперь путь ее лежал на фронт…

27 июля 1943 года 30-й добровольческий танковый корпус получил задание: с рубежа Рылово — Лунево атаковать противника в направлении Войково — Скрыпово — Рожково и форсировать реку Нугрь; 244-я Челябинская танковая бригада должна была развивать успех Пермской и Свердловской танковых бригад. Далее корпусу приказывалось прорваться западнее Болхово и перерезать железную и шоссейную дороги Орел — Брянск. Наступил час, когда бригада, ведомая подполковником М. Фомичевым, должна была держать экзамен — предстоял первый серьезный бой.

Места, где шли бои, в мирное время назвали бы живописными, в них природа умело сочетала все, что составляет прелесть среднерусской полосы. Но сейчас все эти речушки, холмы, овражки и озерца обозначались по-военному лаконичным понятием «пересеченная местность». Неудобная местность для танков. Именно здесь гитлеровцы создали надежную оборону, и прорвать ее было не так-то просто. Комбриг с офицерами штаба планировали предстоящий бой. Бригада должна была выступить с заходом солнца, поддерживая связь с Пермской танковой бригадой.

28 июля наша авиация нанесла бомбо-штурмовые удары по обороне противника, вслед за ними своими залпами по опорным пунктам врага ударили «катюши». Пермская бригада начала атаку — ее танки и пехота ожесточенно сражались. Бой шел уже несколько часов, враг активно сопротивлялся.

Наступала очередь Челябинской танковой бригады. Обстановка была сложной, эта сложность увеличивалась еще и тем, что начался проливной дождь.

29 июля Пермская и Свердловская бригады начали форсировать реку Нугрь, а на рассвете следующего дня ворвались в деревню Барилово. Челябинцы сосредоточились восточнее этой деревни в ожидании приказа о наступлении. Днем поступил приказ командующего 4-й танковой армией: челябинцам вместе с передовыми частями корпуса войти в прорыв и стремительно продвигаться в южном направлении к городу Злынь. Бои на подступах к этому городу носили ожесточённый характер. Большие потери были с той и с другой стороны. Но всё-таки челябинцы-танкисты нашли силы и усилили натиск. Противник перед бригадой начал отступать на юго-запад. Это было использовано подполковником М. Фомичевым, и его танкисты ворвались в город Злынь. Так состоялось первое боевое крещение бригады…