Танковая атака

– Да тебе-то какая разница? – снисходительно улыбнулся Анатолий Степанович. – У тебя других проблем выше крыши, а ты все об этом корыте беспокоишься… Ну, сам посуди, разве я мог поступить иначе? Ему был обещан именно «королевский», и он бы насторожился, предложи я ему сесть, скажем, в Т-60. Да, у «королевского» крепкая броня и мощное орудие, зато скорости и маневренности ноль, что делает его отличной мишенью, какой бы ас ни сидел в кресле механика-водителя. А от пушки никакого толка, потому что наводчик из господина Семибратова, как из дерьма пуля. Они и палят-то до сих пор, наверное, только потому, что никак не могут до конца расковырять этот крепкий орешек. Но насчет остальных машин не беспокойся, они в такой же безопасности, как если бы этот умник стрелял холостыми.

– Да, сумасшествие и вправду прогрессирует, – заметил Пагава. – Слушай, ты же законченный маньяк! На что ты рассчитываешь, убогий?

– А вот лаяться и оскорблять меня не надо, – с холодной улыбкой сказал Мордвинов. – Между прочим, это ты спутал мне все карты и заставил устроить этот филиал Курской дуги. Черт бы подрал вашу кавказскую солидарность! Сидел бы себе в арабской тюрьме и горя не знал, так нет же – его не ждали, а он приперся! Я все так чудесно придумал и организовал! Сначала засветившаяся в Аравийском море партия танков, потом эта вылазка в Верхние Болотники… Да-да! Не я ее устроил, но я о ней прекрасно знал. Один из ее участников – помнишь белобрысого холуя, механика-водителя, которого давеча за коньяком гонял? – повернулся он к Кулешову, – предупредил, что твой новоявленный родственничек, пащенок, которого ты нагулял в золотые студенческие годы, решил устроить тебе неприятности вот таким нетрадиционным способом. Ну, я подумал немного и дал «добро», а заодно и пару дельных советов – например, насчет бортового номера. Нападение «тигра» на райцентр привлекло к тебе внимание, что и требовалось доказать. Потом появился этот скользкий тип, Семибратов, и мы с Мариной, каждый со своей стороны, заставили тебя пойти на сотрудничество с ним. Через пару-тройку недель пришла бы очередная партия «коробок», нашего Сереженьку взяли бы с поличным и упекли, куда Макар телят не гонял, на исторически значимый срок…

– А ты? – перебил Пагава. – Понимаю, поначалу ты рассчитывал, что Семибратова тоже посадят, а может, если повезет, даже и убьют при задержании. Но теперь-то, когда знаешь, кто он такой, на что надеешься? Ты же наверняка участвовал в переговорах, он же все про тебя знает, даже диагноз!

– Когда за мной придут, меня уже не будет, – спокойно сообщил Мордвинов. – Будет другой человек с новой биографией и чистыми документами, которые, кстати, уже готовы и дожидаются меня в сейфе на службе у одной известной вам дамы. И потом, что за вопрос? Семибратов – вон он, в поле, под перекрестным огнем девяти танков. Я же говорю, планы пришлось резко изменить…

– Ты кретин, – скрипучим от ненависти голосом перебил его Сергей Аркадьевич. – У тебя опилки вместо мозгов, если думаешь, что тебе позволят выйти сухим из воды. Я тебя уничтожу, слышишь? Даже если на меня прямо в эту секунду наденут наручники, думаешь, я стану про тебя молчать?

– Ты, конечно, глуп, но все-таки не настолько, – поднимаясь из кресла, признал Мордвинов. – Разумеется, молчать ни один из вас не станет, но я это предусмотрел.

Рука в коричневой кожаной перчатке протянулась за спину, нащупывая что-то в районе поясницы. Обладавший развитыми рефлексами хищника Пагава привычным быстрым движением сунул руку за левый лацкан куртки и бессильно уронил ее вдоль тела, вспомнив, что пистолет у него отобрали при входе в дом. Сообразивший, что происходит, Кулешов метнулся к столу, в верхнем ящике которого хранился его любимый полуавтоматический «кольт» сорок пятого калибра. Блеснул серебристый металл, один за другим ударили два выстрела, и бросившийся, было, в рукопашную Ираклий Шалвович, запрокинувшись назад, с глухим шумом обрушился на паркет в паре шагов от Мордвинова.

Именной «парабеллум» выстрелил еще дважды, опрокинув и отшвырнув к стене так и не успевшего вынуть из стола пистолет Кулешова. Подойдя к столу, который загораживал мишень, Мордвинов вытянул руку и, хорошенько прицелившись, сделал контрольный выстрел. Тело Сергея Аркадьевича дернулось, судорожно перебрало ногами и замерло. Отвернувшись от него, Анатолий Степанович подошел к Пагаве.

– Гиена… загрызла льва, – глядя на него снизу вверх, с трудом выговорил мертвеющими губами грузин. – Парадокс!

– Это бывает, – успокоил его Мордвинов и выстрелил.

Ему пришлось еще два раза нажать на спусковой крючок, когда в кабинет, привлеченный шумом, вбежал случившийся в коридоре охранник. Одна пуля попала здоровяку в горло, вторая угодила в лоб над левым глазом. Охранник рухнул на пороге, остановившимся взглядом уставившись в потолок. Анатолий Степанович за ноги втащил его в кабинет, бросил пистолет с врезанной в рукоять именно пластиной на пол и вышел, плотно прикрыв за собой дверь.