Танковые сражения 1939-1945 гг.

21 февраля оперативная группа Холлидт и 1-я танковая армия прочно удержив али фронт по берегу реки Миус и северо-восточнее Сталине. Северо-западнее этого города 4-я танковая армия была готова нанести контрудар; справа находился 48-й танковый корпус в составе 6, 11 и 17-й танковых дивизий, а слева располагался танковый корпус СС в составе двух танковых дивизий – «Лейбштандарте» и «Рейх»{195}.

22 февраля эти пять танковых дивизий начали свое наступление в северозападном направлении. Удар наносился по сходящимся направлениям и осуществлялся при тесном взаимодействии всех соединений. 48-й танковый корпус наносил удар на Барвенково, и его стремительное продвижение явилось для русских полной неожиданностью. Через несколько дней 17-я танковая дивизия, наступавшая на правом фланге, вышла к Северному Донцу на участке Изюм, Протопоповка, а танковый корпус СС овладел Лозовой и установил контакт с оперативной группой Кемпф, которая наступала с запада.

Местность была почти вся открытая, слегка холмистая, со множеством замерзших ручьев. Она напоминала район западнее Сталинграда и очень походила на пустыню в Северной Африке. Русские войска, откатывавшиеся назад на север, были видны за 13 – 20 км, и артиллерия могла успешно вести по ним свой губительный огонь. Некоторым русским соединениям удалось избежать ловушки, но 1-я гвардейская армия и танковая группа Попова понесли огромные потери в живой силе и технике. К 6 марта несколько крупных танковых соединений и один кавалерийский корпус русских были полностью отрезаны 4-й танковой армией и оперативной группой Кемпф. Русские потеряли 615 танков и свыше 1000 орудий. 48-й танковый корпус продвигался к этому времени уже восточнее Харькова, и к середине марта немецкие части вновь прочно удерживали Северный Донец фронтом на восток. Танковый корпус СС также продолжал успешное наступление: 15 марта немецкий флаг вновь развевался над главной площадью Харькова.

На фронте 1-й танковой армии между Лисичанском и Изюмом русские тоже были разбиты и отброшены за Северный Донец. Таким образом Манштейн за несколько недель сумел осуществить успешный отход, провести контрудар, ликвидировать угрозу окружения, нанести большие потери победоносному противнику и восстановить сплошной фронт на юге от Таганрога до Белгорода. Хотя по количеству дивизий соотношение доходило до 8: 1 в пользу русских{196}, эти боевые действия еще раз показали, что могли сделать немецкие войска, руководимые опытными командирами по здоровым тактическим принципам, когда их не сковывали требованием «держаться любой ценой».

Учитывая сложность проблем, стоявших перед Манштейном в декабре 1942 – феврале 1943 года, можно сказать, что вряд ли кому-нибудь из полководцев периода второй мировой войны удалось достигнуть такого успеха, каким являлся вывод немецких армий с Кавказа и последующий контрудар на Харьков. Немецкий военный публицист Риттер фон Шрамм говорил о «чуде на Северном Донце», но никакого чуда не было. Победа была достигнута мастерским анализом и расчетом.

Для контрудара 4-й танковой армии в феврале и марте было характерно следующее:

1. Вышестоящие командиры не ограничивали маневра танковых соединений, а ставили перед ними задачи на большую глубину.

2. Танковые соединения не беспокоились о своих флангах, так как высшее командование располагало, хотя и сравнительно небольшими, силами пехоты для обеспечения флангов.

3. Все командиры танковых соединений, до корпуса включительно, во время боя находились непосредственно в боевых порядках своих войск.

4. Атака предпринималась неожиданно для противника как по времени, так и по месту.

Фельдмаршал фон Манштейн доказал этой операцией, что массированным атакам русских нужно противопоставлять маневр, а не позиционную оборону. Слабость русского солдата – в его неспособности преодолевать встречающиеся неожиданности, и в этих условиях его легче всего победить{197}. Манштейн знал эту слабую сторону русских. Он также отдавал себе отчет в том, что его сила заключается в лучшей подготовке подчиненных ему командиров, в их способности к самостоятельным действиям и умелому руководству. Поэтому он мог позволить своим дивизиям отступить на сотни километров, чтобы затем неожиданно нанести сокрушительный удар.

ПОЛИТИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ

После контрнаступления на Харьков наступило сравнительное затишье, длившееся около трех месяцев, и я использовал представившуюся возможность для изучения прежде всего политических проблем России. Когда у меня было время, я посещал заводы в Сталине и Харькове и старался как можно больше узнать об условиях жизни городского и сельского населения. Это имело и свою занимательную сторону: я научился многим веселым и живым украинским народным танцам.