Танковые войны XX века

Однако в первой половине 1930-х годов начинается процесс, который меняет все самым кардинальным образом. Все крупнейшие мировые державы приступают к массовой механизации армий. А это означает, что при планировании операций и сражений следует учитывать фактор, ранее неизвестный, — мобильность армии. Конечно, и ранее он фигурировал, однако не имел столь важного значения. Армия, отягощенная огромным обозом, двигалась не спеша, без обоза — чуть быстрее, однако в любом случае, пока солдаты маршировали на своих двоих, говорить о решающем превосходстве не следует. Ведь не будете же вы всерьез утверждать, будто итальянцы бегают быстрее австрийцев, а турки — быстрее русских?! Зато сейчас мобильность и скорость передвижения приобретают решающее значение, появляется возможность на основе превосходства в мобильности строить план операции и даже целой кампании. Золотая мечта любого генерала — свои Канны, окружение и уничтожение вражеской армии — становится реальностью.

Окопная война Первой мировой с ее сражениями, чудовищными по кровопролитности и бессмысленными по ничтожным результатам («Верденская мясорубка», «Августовская бойня»), привела к необходимости создания новых средств и новых методов ведения военных действий. Появился танк, который, однако, в те годы не внес коренного перелома в ход войны. Танковый батальон — это еще не танковые войска.

Принципиальные изменения произошли в межвоенный период, когда в Германии началось формирование танковый частей и соединений. Гитлер, увидев танковые маневры в Куммерсдорфе, заявил: «Это то, что мне нужно, и то, что я буду иметь!» Хотя, как мы увидим далее, к 1939 году «то, что мне нужно», выглядело не слишком убедительно. Но фюрер был полон решимости пустить в ход даже эти Панцернедоваффе. Ведь появился какой-то шанс на быстротечную войну.

Германия по-прежнему не могла позволить себе вести затяжную войну и была вынуждена строить все планы, исходя из надежды на быстрый разгром противника, скоротечную, молниеносную войну. А молниеносная война, в переводе с немецкого на русский, звучит как «блицкриг». Впервые этот термин появился в журнале «Дойче Вер» в 1935 году и относится именно к «большому блицкригу» — то есть к молниеносной войне. В 1938 году журнал «Милитер Вохенблатт» определяет блицкриг как стратегическую операцию, но пока еще все это неофициальные термины. Сами немецкие военные «большой блицкриг» называли «бевегунгскриг» — «маневренной войной».

Но параллельно возникает и другой блицкриг. Гейнц Гудериан развивает и совершенствует теорию «малого блицкрига» — тактики действий танковых войск. Он делает ставку именно на маневр и скорость, которые позволят окружить и уничтожить противника.

Перечислим основные характерные признаки блицкрига, исходя из которых мы будем вести дальнейший анализ операций.

Первое: массированное использование танков, создание ударного кулака, а не равномерное размазывание тысяч единиц бронетехники вдоль линии фронта.

Второе: взаимодействие разных родов войск — танков, артиллерии, мотопехоты, саперов, обязательная поддержка авиации поля боя. Именно и только ее! Стратегическая авиация здесь не только бесполезна, но, скорее, даже вредна.

Третье: прорыв фронта в наиболее слабом пункте.

Четвертое: стремительное развитие успеха. Танки не задерживаются для решения тактических задач, а выходят на оперативный простор.

Пятое: окружение сил противника с последующим их уничтожением пехотой при поддержке артиллерии и авиации.

В 1945 году во время Маньчжурской наступательной операции командование Красной Армии придало блицкригу новое измерение, включив в него воздушно-десантные операции. Напомним, что аналогичная попытка немцев во время наступления в Арденнах завершилась полным провалом.

Но существовало одно ограничение, которое следовало из состояния техники 1940-х годов и уровня развития систем снабжения. Блицоперации имеют ограниченную глубину — где-то около 500 километров. Недаром все исследователи неоднократно подчеркивали, что блицкриг относится к оперативному искусству, не поднимаясь до уровня стратегии. Когда немцы попытались искусственно увеличить глубину блицопераций, они довоевались до разгрома под Москвой и Сталинградом.

И еще одно. Об этом не любят писать наши историки, причем по вполне понятным причинам. Одним из главных, если не главнейшим, условием успешного блицкрига является отсутствие сопротивления окруженной группировки. Так было во Франции, под Минском и Киевом. Когда окруженные войска отбиваются до последнего, темп наступления неизбежно снижается или вообще падает до нуля. Либо возникает разрыв между двигающимися вперед танковыми дивизиями и застрявшими у котла пехотными, как было после Могилева. Впрочем, не следует ставить это в тяжкую вину командирам. Как мы писали, до конца 1930-х годов вопросы окружения вражеских войск военная теория вообще не рассматривала, а уж о вопросах противодействия окружениям и тем более выхода из окружения и речи идти не могло.