Танковые войны XX века

Кстати, а так ли была оправданна ставка на «Тигры» и «Пантеры»? Есть такое парадоксальное мнение: «Тигр» был лучшей противотанковой самоходкой Второй мировой войны. Свои незаурядные боевые качества наилучшим образом эта машина могла реализовать в обороне. А вот во время наступления на первый план могли выйти минусы: слишком большой вес, недостаточная маневренность этого тяжелого танка. Может быть, даже слишком тяжелого танка. Хотя официально такого класса не существовало, многие немецкие машины можно было отнести к нему.

Был нарушен и еще один принцип блицкрига — взаимодействие разных родов войск, а потому операция «Цитадель» в конечном счете вылилась в чисто танковый удар. Для этого были веские причины. Как писал историк Мюллер-Гиллебранд:

«Возможности поддержки наступающих войск авиацией, тяжелой артиллерией из резерва ОКХ, специальными инженерно-саперными частями и так далее никогда еще с момента начала войны не доходили до столь низкого уровня».

Вам это ничего не напоминает? Мы ведь уже рассматривали одну такую операцию, назвав ее хрестоматийным примером антиблицкрига. Правильно, речь идет об атаке бригады Яковлева на гору Баин-Цаган при Халхин-Голе. Только здесь все ошибки были повторены в стократ большем масштабе. Как ни странно, германское командование, имея за плечами опыт четырех лет войны, вдруг решило использовать советскую доктрину глубокой операции. С тем же самым успехом.

Немецкое наступление началось 5 июля, причем началось совсем не так, как ожидали оба противника. Советские войска нанесли упреждающий артиллерийский удар, чтобы ослабить выдвигаемые к линии фронта ударные силы немцев. Для немцев это стало неприятным сюрпризом, однако серьезно им не помешало, так как обстрел был начат слишком рано. Хотя многие, наверное, помнят красивую сцену из фильма «Освобождение», показывающую, как Манштейн едет к линии фронта и видит сожженные танки, валяющиеся повсюду трупы. Ах, если бы это было действительно так!

Наступление на северном фасе вела 9-я армия генерала Моделя. Уже одно это вызвало массу вопросов. Наступление задумывалось как мощный танковый удар, так почему вести его должна была общевойсковая армия? Да, ее усилили танковыми корпусами, но штаб армии не имел опыта руководства танковыми частями, и многие его решения в ходе битвы вызывали сомнения. Можно было перевести сюда штаб любой из танковых армий, не задействованных в наступлении, но этого не было сделано. Выбор командующего тоже озадачивает. Разумеется, Модель был одним из самых способных немецких генералов, однако он в первую очередь был известен как пехотный командир, большой специалист оборонительных операций. Может, на решение Гитлера повлияло то, что Модель был одним из немногих высших офицеров, безоговорочно преданных ему? Но еще никогда в военной истории выбор командира по принципу личной преданности вождю не приносил успеха в боях.

Модель располагал крупными силами: 460 тысяч человек, около 6000 орудий и минометов, 1014 танков и самоходных орудий, в том числе 45 «Тигров» и все 90 «Фердинандов», 730 самолетов. Но эти цифры выглядят внушительными лишь до того момента, как начинаешь сравнивать их с противостоящими силами Центрального фронта генерала Рокоссовского. Рокоссовский имел 711 тысяч человек, около 12,5 тысячи орудий и минометов, 1785 танков и самоходных артиллерийских установок. С воздуха его войска прикрывала 16-я Воздушная армия генерала Руденко, имевшая 1218 самолетов. Это неравенство сил было еще более увеличено умным решением Рокоссовского, который в очередной раз доказал, что является, пожалуй, самым талантливым советским военачальником Великой Отечественной войны. Правильно предположив, что немцы будут наносить удар под самое основание выступа, он сосредоточил на направлении главного удара противника большую часть своих войск — 58 % стрелковых дивизий, 87 % танков, 70 % артиллерии. У Моделя не осталось даже тени шанса прорвать оборону Центрального фронта.