Танковые войны XX века

Лишь 13 августа 6-я Гвардейская танковая армия встретила какое-то подобие сопротивления на подступах к Тунляо и Таонаню. Это были всего лишь разрозненные группки и отдельные смертники, которые бросались под танки. Впрочем, если вы посмотрите на карту, то сразу поймете, что все это уже не имело никакого смысла. Наши войска находились в глубоком тылу Квантунской армии.

15 августа войска фронта наконец-то столкнулись с сопротивлением противника. Самое смешное, что это были не японские войска, а кавалерия баргутов, которая попыталась остановить продвижение конно-механизированной группы Плиева. Но 27-я мотострелковая бригада просто разогнала три кавалерийские дивизии. Японское командование 18 августа отдало приказ о капитуляции Квантунской армии, но баргуты продолжали изображать сопротивление до 21 августа. Единственной причиной этому можно считать лишь нарушение связи и общий хаос, наступивший в результате стремительного продвижения наших войск, а отнюдь не какой-то особый фанатизм и упорство.

Второй главный удар навстречу 6-й Гвардейской танковой армии наносили войска 1-го Дальневосточного фронта маршала К.А. Мерецкова, образуя гигантские клещи, в которых оказалась бы вся Квантунская армия. Однако здесь ситуация была совершенно иной, чем в полосе наступления Забайкальского фронта. Восточные районы Маньчжурии были укреплены значительно сильнее, чем западные.

Но японцы, которые строили эти укрепления около 10 лет, похоже, оценивали возможности Красной Армии по своим собственным. Конечно, пехота при поддержке 75-мм орудий и горстки жестяных танков эти позиции не прорвала бы. А вот выдержать удар тяжелых танков, поддержанных многочисленной тяжелой артиллерией и реактивными установками, эти позиции не могли. Уже к вечеру 9 августа три корпуса 5-й армии прорвали фронт на протяжении 35 километров, их продвижение в глубь маньчжурской территории составило от 16 до 25 километров. Если мы вспомним описания операций Панцерваффе, именно такими были критерии блицкрига. При этом ударная группировка не стала задерживаться для ликвидации уцелевших опорных пунктов в Суйфынхэ, Дунцине, Мулине. Этим занялись стрелковые корпуса второго эшелона, и сопротивление японцев не затянулось.

10 августа войска 5-й армии продолжали стремительное продвижение на запад и юг, выходя в тыл приграничным укрепленным районам. За этот день советские войска прошли до 30 километров, а ширина прорыва увеличилась до 75 километров. Японская оборона рухнула и на восточной границе. Собственно, именно эта легкость, с которой наши войска проломили японские позиции, и заставляет усомниться в разумности общего стратегического плана. Может, не стоило огород городить?

11 августа авангарды 65-й и 72-й стрелковых дивизий вышли к реке Мулин. Планом операции предусматривалось, что этот рубеж будет достигнут только на восьмой день операции. Поэтому совсем неудивительно, что наших командиров охватила победная лихорадка — чувство, которое им нечасто удавалось испытать. Маршал Мерецков приказал еще больше ускорить темп наступления и занять город Муданьцзян на следующий день, хотя по первоначальному плану советские войска должны были занять его только на семнадцатый день. Для выполнения приказа командир 5-й армии генерал Н.И. Крылов сформировал отдельный отряд из танковой бригады, полка САУ и двух стрелковых батальонов и бросил его на Муданьцзян. Наши командиры, опьяненные успехами, решили, что сопротивление японцев закончилось, и двинулись походными колоннами без всякого охранения.

Некоторые наши историки говорят, что утром 12 августа японские войска нанесли сильный контрудар на подходах к Муданьцзяну. На самом деле это была почти символическая контратака, которую предпринял отряд Сасаки (два пехотных батальона 135-й дивизии), приданный 124-й дивизии, защищавшей город. Но если противник окончательно потерял осмотрительность и не ждет никаких неприятностей, даже два батальона могут нанести серьезные потери. Впрочем, японцам удалось лишь немного притормозить наступление армии Крылова, остановить его японцы не могли в принципе. Однако сам Мерецков рассказывает об этом как о драматическом эпизоде: