Танковый десант

Я кое-как стал допрашивать фрица, поскольку знал немного по-немецки. Он имел 14 наград и один орден – «Железный крест» ему вручал лично Гитлер. Против Красной Армии он воевал давно, чистый наци, член немецкой фашистской партии. Он получил от меня еще одну оплеуху. Вообще, я пленных не бил и не расстреливал, а здесь сорвался.

Подошли основные силы бригады, в том числе наш батальон. Я доложил командирам роты и батальона о результатах боя и о пленном фрице. Прибежали разведчики бригады, чтобы забрать немца, я их послал куда подальше, но комбат приказал передать его разведчикам, мол, это указание полковника Туркина.

Дальше в лес бригада не пошла, так как получила новое задание – наступать в другом направлении. Только колонна вытянулась на шоссе для дальнейшего движения, как появились наши штурмовики Ил-2. Они, видимо, приняли нас за немцев и стали разворачиваться в боевой порядок, а было их не менее 20–25 самолетов. Солдаты выбежали с шоссе, стали махать пилотками, руками и даже кричать. Ракет, чтобы показать, что мы свои, у нас не было. Наконец кто-то дал зеленую ракету, за ней еще несколько, и это нас спасло от больших неприятностей. Ведущий группы понял, что мы свои, и отвернул самолет с боевого курса, его примеру последовали и другие летчики. Они собрались в группу, помахали нам крыльями и ушли на выполнение другого задания. Хорошо то, что хорошо кончается.

Бригада тоже отправилась на выполнение своего задания. Возможно, что впереди уже шел не наш батальон, а другие батальоны бригады. Об их действиях в войну я ничего не знал, поэтому умалчивал о них в описании операций. У меня сложилось мнение, что наш батальон всегда был первым в боях и наша рота тоже. Только знаю, что и они несли потери, участвуя в операциях бригады, иначе не могло и быть. Как-то так получилось, что в дальнейшем бои мы вели попеременно, по очереди: один батальон ведет бой, другой в резерве, а третий вроде как отдыхает, ожидая своей очереди вступить в бой.

В один из таких дней наш батальон не участвовал в бою, бой вели 2-й и 3-й батальоны. Мы расположились около нескольких домов на обочине дороги. Солдаты залегли после ужина спать, и я забрался под автомашину, подложил соломы и тоже крепко уснул. Вечером, скорее уже ночью, меня нашел Александр Гущенков – командир пулеметного взвода роты, разбудил меня и потащил в дом перекусить. В доме, куда мы зашли, застолье было в полном разгаре. Вокруг стола сидело 7–9 человек: Анатолий Кашинцев, Алексей Беляков и другие. На столе была приличная закуска и батарея водочных и винных бутылок разных марок. Моему появлению обрадовались, усадили за стол, налили водки, подставили закуски. В общем, из-за стола меня не отпустили. Давно мы не встречались такой компанией. Я хотел уйти – с утра опять в бой, но меня не отпустили. Александр Гущенков показал мне на дверцу вделанного в стену сейфа. Он пытался его вскрыть, но у него ничего не получалось. Я предложил взорвать дверь сейфа гранатой, но ее невозможно было прикрепить – дверца была гладкой, и выступов на ней не было. Мы стали ломами долбить кирпичную стену и наконец взломали дверцу сейфа. Ценностей там не было, а были две или три акции Петербургско-Московской железной дороги каждая стоимостью в 100 тысяч царских рублей, датированы они были началом века. Я впервые в жизни увидел акции, даже о них и не слышал в ту пору. Куда они делись потом – я не знаю, но кто-то из сидящих за столом их, видимо, взял, или выбросили.

Так как передовые батальоны ушли далеко, а автомашин у нас в роте не было, то утром солдаты раздобыли лошадей с экипажами, в основном кареты, и на них тронулись в путь. Некоторые бойцы додумались и, как дети, надели на себя фраки, цилиндры и еще какую-то чертовщину. Я вместе с ними смеялся, глядя на этот маскарад. Мимо нас проскочили машины, они остановились, и из них вышли генерал и несколько полковников из штаба нашей танковой армии. Они подозвали меня (комроты Чернышова не было), сделали мне «втык» и приказали прекратить «маскарад», но экипажи нам оставили, и мы, побросав одежду, продолжали в них ехать до встречи с другими батальонами. Наступил и наш черед вступать в бой. В одном населенном пункте мы остановились на привал для заправки танков горючим, приема пищи, пополнения танков боеприпасами. После краткого отдыха, за время которого бойцы «отоварились» сливочным маслом, сыром, жареной птицей, мы тронулись на выполнение задачи.

Я стоял за башней танка, а за мной, вплотную ко мне, стоял ротный санинструктор Братское Сердце. В это время немцы совершили артиллерийский налет. Один снаряд разорвался позади нашего танка, и его осколками санинструктор был ранен в спину. Больше никто не пострадал. Я остановил танк, мы внесли санинструктора в дом и перевязали индивидуальными пакетами. На всякий случай я оставил бойца, чтобы тот его отдал на попечение медикам и потом догнал нас, – иногда я позволял себе так поступать. Если бы не санинструктор, то осколки угодили бы мне в спину. Опять мне повезло.