Танковый прорыв. Советские танки в боях, 1937–1942 гг.

Если анализировать рассмотренный эпизод, то обращает внимание его типичность. Противник внезапно прорывает оборону, не оставляя обороняющейся стороне времени на сбор средств и организацию контратак. Подошедшие части подходят мелкими партиями. Время на разведку и анализ ситуации обычно не остается. Части, брошенные поодиночке в бой, либо гибнут, либо бегут, увеличивая уровень хаоса. Здесь пасуют не только слабые, но и опытные офицеры. Генерал Лукач, столь негативно оцениваемый в докладе, был одним из самых толковых командиров республиканских бригад, имел большой опыт боев. Согласно воспоминаниям Н. Н. Воронова: «С тех пор мы часто встречались. Это был интересный, умный, храбрый человек. Мы с ним условились, что если будем обращаться друг к другу с просьбами, то только с самыми серьезными и неотложными – не выполнить такие просьбы нельзя. И я знал, что если Лукач просит добавить ему артиллерии или срочно сосредоточить огонь в том или ином пункте, то это действительно необходимо. Бригада Лукача, по моему мнению, была одной из лучших среди интернациональных бригад. Бойцы ее проявляли в боях подлинное геройство».[102] Республиканскому командованию не хватало не боевого опыта или ума, а их сплава с тем, что называется «школой»: доведенного до автоматизма умения выискивать слабые стороны врага, анализировать местные условия в ситуации жесточайшего временного цейтнота, принимать решения, пользуясь не только своим личным опытом, но и тем багажом, который получили в ходе учебы.

Если оборона начинает проваливаться и давать сбои, много зависит от профессионализма атакующего. Если он энергичен, то быстро приходит к победе. Франкисты же, столкнувшись с набором хаотических атак, остановились и стали усиливать оборону. Вместо этого они должны были стремительно захватить Арганду, пользуясь тем, что им более суток никто не противостоял, кроме побитых советских танков и растянутых цепей XII интербригады. Иначе говоря, бессмысленные и проходившие с нарушением всех уставных норм атаки действительно спасли Арганду, а следовательно и Мадрид, от захвата.

Негативное отношение танкистов к происходившему в течение 11 и 12 февраля скорее всего объясняет их поведение на следующий день. 13 февраля польскому батальону была поставлена задача спуститься с высоты 660, которую он занимал, и, не дожидаясь атаки националистов, захватить их позиции на горе Похарес. Для проведения этой атаки батальону придавались остатки танков Петрова. Поляки должны были спуститься метров на 150–200 со своей горы, по грязи выйти на дорогу, потом по заросшему склону подняться на противоположную гору и завязать ближний бой, поддерживаемые орудиями вышедших на эту дорогу танков. Между противоборствующими позициями было порядка 1,5 километров.[103]

Ровно в 10 часов утра батальон начал наступление под шквальным огнем противника. По сообщению поляков, франкисты использовали в организации контратак, сдерживавших их наступление, итальянские пулеметные танкетки «Ансальдо». К двум часам дня полякам удалось в некоторых местах достичь вершины занимаемого врагом холма, однако под плотным огнем с кончающимися патронами они были вынуждены залечь, не дойдя до вражеских окопов.

В этот момент наши танки не спеша выехали на позицию начала атаки в двух километрах от места боя. Они попали под незначительный артиллерийский обстрел, и, хотя потерь не было, повернули назад. К 17:00 поляки преодолели последние метры и завязали рукопашный бой, но без танковой и артиллерийской поддержки были так вымотаны, что не выдержали и побежали назад на свои позиции. Даже там они не могли остановиться и по горам бросились дальше в сторону шоссе на Арганду, преследуемые по пятам франкистами. К этому моменту танки опять вышли в атаку, но, узнав, что поддерживать уже некого, лишь помогли итальянцам и анархистам из пятой бригады выбить франкистов из польских окопов. После этого боя одна из лучших республиканских частей – «батальон Домбровского» – была практически уничтожена.