Танковый таран. «Машина пламенем объята…»

Огненные трассы легких танков скрестились на одном из немецких броневиков. Смертоносные 50-граммовые пули прошили Zugkraftwagen-251 «Hanomag» в оба борта, попутно проредив стрелковые цепи фельдъегерей. Немецкий броневик превратился в дуршлаг с фаршем.

Но остальные два бронетранспортера продолжали огрызаться из установленных на турелях пулеметов.

Свою «огневую лепту» внесли и Т-50. Их «сорокапятки» грохнули разом, извергая на врага осколочно-фугасную и шрапнельную смерть. Точнее — множество маленьких смертей. Снаряды Щ-240 выстрелов УЩ-243 несли в себе несколько слоев свинцовых пуль, уложенных вокруг центрального вышибного заряда. Вылетев из 45-миллиметровой пушки 20К, такой снаряд начинал вращаться, закрученный до того в нарезах канала ствола. А потом срабатывал тот самый вышибной заряд по центру. И шрапнель разлеталась сверху вниз направленным конусом, да еще и дополнительно ускоренная центробежной силой вращения снаряда в полете.

В итоге — множество смертей в рядах противника. По живой силе шрапнель работала в 1942 году так же эффективно, как и в 1900 году, во времена англо-бурской войны. И потом, во время Первой мировой, когда страшные свинцовые семена падали с небес и повсеместно сеяли смерть на полях сражений.

Но не гитлеровская пехота, а танк и уцелевшие бронетранспортеры представляли первоочередную опасность. И гвардии капитан Горелов это прекрасно понимал. Он оглядывал поле боя в смотровые приборы командирской башенки и выдавал целеуказания сидящему слева от орудия наводчику. А заряжающий, который сидел справа, с быстротой автомата извлекал из боеукладки очередной снаряд и вгонял его в казенник. А потом вытаскивал стреляную гильзу. Дело в том, что пушка 20К могла работать в режиме полуавтомата только с использованием бронебойных снарядов с усиленным зарядом пороха в гильзе. А вот все остальные типы снарядов обладали все же меньшим зарядом. Потому и приходилось вытаскивать стреляные гильзы.

Время от времени наводчик орудия втапливал гашетку спаренных с пушкой пулеметов «Дегтярев-танковый». Два таких пулеиета калибра 7,62 миллиметра были установлены в бронемаске пушки. Их суммарная огневая мощь помогала существенно проредить цепи гитлеровских фельдъегерей.

Николай Горелов наконец-то засек главную цель — трофейный чешский танк гитлеровцев.

— Степан Никифорович, короткая! — Для надежности Николай нажал ногами на плечи механика-водителя. В бою, когда от лязга и грохота ни хрена не слышно, от радиосвязи толку мало. И танкисты выработали свои, простые, но надежные средства связи. Сидящий в башне выше мехвода командир нажимал последнему ногами на плечи: вправо и влево. Это соответствовало поворотам. Нажатие кирзачами на оба плеча механика-водителя означало короткую остановку для стрельбы.

— Есть короткая!

— Вправо сорок градусов — танк противника.

— Есть! На прицеле.

— Бронебойным, огонь!

Обтекаемая башня Т-50 развернулась, и 45-миллиметровая полуавтоматическая пушка изрыгнула пламя из ствола. Советские танкисты стреляли сплошным бронебойным снарядом БР-24 °CП. Болванка ударила в борт трофейного чешского танка, оставив в нем солидных размеров пролом. И это несмотря на то, что «болванки» имели весьма низкую начальную скорость и явно недостаточную бронепробиваемость. Броня чешских танков была перекаленной, хрупкой, а они сами были собраны на стальных каркасах, к которым бронелисты крепились заклепками. В итоге осколки отколовшейся изнутри брони и увесистые обломки крепежа создавали внутри танка своеобразную шрапнель.

Советский Т-50 развернулся влево и снова открыл огонь из пушки, только теперь стрельба снова велась осколочно-фугасными и шрапнельными снарядами. Они, в особенности шрапнельные заряды УЩ-243, произвели огромное опустошение в рядах противника.

К командирскому Т-50 опять присоединились еще три «крылатых танка» и легкие Т-40, сброшенные с тяжелых бомбардировщиков ТБ-3 на парашютах. «Гремя огнем, сверкая блеском стали», бронированные машины пошли в атаку на врага. Парашютисты-десантники приземлялись на куполах, сбрасывали парашютную подвеску и сразу же вступали в бой. Некоторые из них начинали стрелять еще в воздухе, под куполами парашютов.

Гитлеровцы были просто ошеломлены появлением с неба грозных боевых машин, и только поэтому они не смогли помешать высадке советского тактического десанта. После молниеносной ночной схватки немцы отошли.

А на заснеженное поле продолжали приземляться десантники.

Но не все было так гладко. Спешка в подготовке десантирования имела и свои страшные последствия. Планеры «крылатого танка» не были должным образом испытаны, и в полете у одного из КТ оторвался правый вертикальный стабилизатор. Неуклюжую конструкцию из многотонного танка и относительно легкой бипланной коробки закренило, а потом и вовсе «крылатый танк» сорвался в штопор. Обреченный экипаж боевой машины даже понять ничего не успел. Плотный скоростной поток воздуха окончательно истрепал и оборвал крылья, и танк рухнул с высоты чуть меньше тысячи метров…