Танковый таран. «Машина пламенем объята…»

Командирская «пятидесятка» находилась недалеко от того места, где эсэсовская самоходка «рассчитала» два наших танка. Но самоходка попятилась и словно бы растворилась на фоне сугробов и серо-черных подпалин на земле.

Но все же Николай Горелов успел в триплексы командирской башенки рассмотреть, куда ушла эсэсовская самоходка. Точнее, засек ее по искажениям горячего воздуха над моторно-трансмиссионным отделением.

— Степан Никифорович, развернись и по ближайшей лощинке вперед.

— Есть!

— Наводчик, разверни башню, лево тридцать. Даешь сначала пристрелочные очереди из пулеметов трассерами. А потом уж долбишь из пушки.

— Есть, понял, командир! — Обтекаемая башня Т-50 развернулась на указанные градусы. Ствол 45-миллиметровой пушки 20К отработал вертикальный угол наведения.

— Заряжающий, два выстрела УБР-243СП с бронебойным сплошным снарядом БР-24 °CП к бою!

Гитлеровские механизированные монстры уже порядком нарастили свою броневую шкуру. Ее пробитие было уже вне возможностей штатного бронебойного снаряда БР-240 на всех дистанциях. Он с очень большим трудом пробивал бортовую 32-миллиметровую цементированную броню немецких средних танков и самоходок.

Но к концу 1941 года был разработан новый бронебойный подкалиберный 45-миллиметровый снаряд БР-24 °CП. В войсках он был большой редкостью и ценился не на вес золота, а на человеческую жизнь. Такие снаряды выдавались командирам танков лично под роспись с визированием в особом отделе части. А за потерю снаряда на поле боя могли запросто отправить под трибунал!

— Есть! — Заряжающий дослал один снаряд в казенник надежной пушки и закрыл полуавтоматический клиновой затвор. Второй унитар он держал наготове.

— Ну, с богом, мужики! — Николай Горелов прекрасно осознавал, что второго выстрела может и не быть.

Легкий танк Т-50 — лучший в своем классе, то же касалось и бронезащиты. Сварная башня сложной геометрической формы имеет борта толщиной 37 миллиметров, которые располагаются под углом наклона в двадцать градусов. Лобовая часть башни защищена цилиндрической бронемаской толщиной 37 миллиметров.

Броневая защита корпуса — дифференцированная, противопульно-противоснарядная. Лобовые, верхние бортовые и кормовые бронеплиты имеют рациональные углы наклона в 40–50 градусов. Нижняя часть борта — самая уязвимая, состоит из вертикальных листов. Корпус собран из броневых плит высокой твердости переменной толщины.

При большом угле встречи относительно нормали броня Т-50 также имела хороший шанс выстоять не только против 37-миллиметрового бронебойного снаряда Pak-40, но и против 50-миллиметровых снарядов более мощных противотанковых и танковых орудий. Также из-за того, что броня Т-50 — цементированная, ее снарядостойкость считается эквивалентной более толстой броне «тридцатьчетверки».

И все же испытывать судьбу не стоило. Длинноствольная 75-миллиметровая пушка «Sturmgeschutze-III» прошила бы бронебойным подкалиберным снарядом советский легкий танк в оба борта, насквозь.

Так что у экипажа гвардии капитана Горелова был только один шанс.

— Механик-водитель, вперед! — Сам Горелов приник к триплексам командирской башенки и командовал наводчиком и заряжающим. Сейчас все они должны были сработать как один.

«Пятидесятка» рванулась вперед, пушка танка довернулась на цель.

— Огонь!!!

Оба стальных бронированных зверя выстрелили одновременно. Немецкий снаряд выбил фонтан снега возле правой гусеницы советского танка. А вот экипаж Т-50 оказался точнее.

Бронебойный сплошной снаряд БР-24 °CП с металлокерамическим сердечником из карбида вольфрама пробил бронированную маску 75-миллиметровой пушки и ударил прямо в боеукладку снарядов. Использование в 1942 году снарядов БР-24 °CП позволяло на близких дистанциях пробивать броню толщиной вплоть до 80 миллиметров! То есть с хорошим запасом.

Эсэсовскую самоходку разворотило до основания могучим взрывом от детонации боекомплекта. В живых не осталось никого из пяти членов экипажа «Sturmgeschutze-III». Еще один гитлеровский механический зверь был повержен — справедливость восторжествовала. Эсэсовцы, «рассчитавшие» подбить два наших танка, сами получили «полный расчет»!

Бой длился еще не долго. После яростного сопротивления гитлеровцы все же вынуждены были оставить село…

Кавалеристы генерала Белова, десантники и танкисты одержали еще одну победу — несмотря ни на что.

Глава 13. Dem Erdboden gleichmachen! [30]

Алекс «Аржмайстер» Кнаге уже никогда не скажет своих знаменитых похабных шуточек. Дошутился. Партизаны повесили его, когда фельдфебель решил наведаться в ближайшее село, где еще остались местные жители, за ядреным русским самогоном. В итоге последнее пристанище фельдфебель-матерщинник нашел на ветке осины — совсем как Иуда.

— Er ist tot… Ich sehe, er ist tot — Он мертв. Я вижу, кто уже мертв… — сказал санинструктор.

— Jawol — понял, — ответил гауптман Шталльманн.

Ich hatt’ einen Kameraden,

Einen bessern findst du nit… [31]