Танос (ЛП)

Аласдэр тоже повернулся вперёд, и именно тогда голос старейшины проник в их сознание, а Лео понял, сколько удовольствия получает от подобной формы общения. Даже если из-за этого ни одна его мысль не остаётся личной.

«И что же нам делать с тобой, agori?».

«Стоит обсудить, если мы умудримся пережить эту ночь. Я могу поделиться кучей идей, Большой В».

Лео знал, что события напрочь вышли из-под контроля, и не понимал, чего ожидать. Однако, заметив изогнувшиеся уголки губ Василиоса, он почувствовал удовлетворение от того, что смог подарить им с Аласдэром, привыкшим иметь дело с темнотой, каплю света.

Затем его старейшина и ГЛАВА всего вида поднялся на ноги и подошёл — нет, скорее скользнул — к переднему краю помоста.

— Тихо! — Громовой приказ эхом разнёсся по напоминающему пещеру залу, и присутствующие замолчали.

Чёрт… побери. Власть, контроль и абсолютная сила, которыми обладал в этот момент Василиос, ошеломляли. Каждый сидевший в зале вампир — а их было много — внимал своему главе. И он, одетый в регалии и гордо стоящий перед аудиторией, сейчас был невероятно притягателен, даже несмотря на знание о нависшей над всеми угрозой.

Аласдэр заёрзал на стуле, и Лео понял, что тот, должно быть, услышал его мысли, потому что ощутил ответную волну восхищения и симпатии и протянул руку, чтобы коснуться вампира.

«Ой-ой, Леонид, — отозвался Василиос. — Веди себя прилично. Не трогай пока Аласдэра. Не думаю, что он устоит, а ему нужно держать лицо. Оставь на потом».

Взгляд Лео метнулся к старейшине, по-прежнему смотревшему на толпу. Если бы не видимое напряжение в теле вампира, Лео ни за что бы не поверил, что тот произнёс эти слова.

Василиос на подиуме выглядел по-настоящему поразительно, и Леонид ужасно гордился своей принадлежностью ему. Настолько, что припомнил: «Ну, мне всегда говорили, что в тяжёлые времена нужно быть рядом с самыми любимыми, поэтому…». Как только он это подумал, Василиос и Аласдэр полностью развернулись к нему.

«Чёрт. О чёрт. Я и мой болтливый рот. Или… мозг, всё одно».

Лео быстро опустил голову и приказал сознанию заткнуться, просто заткнуться, но было поздно. Аласдэр дотянулся до его руки, и Леонид вскинул голову, чтобы взглянуть на великолепного мужчину, слегка склонившегося в его сторону.

«Мы польщены, Леонид», — проговорил тот мысленно, и по позвоночнику прокатилась дрожь. Парень сглотнул раз, второй, пытаясь наполнить лёгкие крайне необходимым воздухом. Василиос заговорил:

— Вас призвали по двум очень важным поводам. Руки у Лео задрожали, и свет, который однажды уже вырвался из него, озарил комнату, как если в помещении только что взошло солнце.

Аласдэр выругался и выпустил его руку. Глаза Леонида остекленели, он издал полный боли вопль и оказался…

Хрен знает где…

Чёрт. Чёрт… Что же, мать вашу, он натворил?

— Успокойся, Леонид. Ты ничего не сделал.

— Ох, блин. А я уж думал, что избавился от тебя. — Он обнаружил себя сидящим посреди знакомой чёрной бездны. Если чёрная бездна вообще может быть знакома.

— Не сомневаюсь, что ты действительно этого хочешь. К несчастью для тебя такого не будет. Я здесь, чтобы предложить вам последний шанс.

Лео вскочил на ноги и скрестил руки на груди. Они что, опять начинают тот же спор? Аполлон, очевидно, не слишком умён.

— Следи за собой, Леонид. Ты импульсивен и слишком откровенен в своих мыслях.

— А-а-а, так вот почему я здесь. — Лео пожал плечами. — Не нравится, что я влюбился в злодеев? Мешает твоему плану геноцида?

— Нет.

Неотвратимость этого слова вынудила Лео замолчать, ведь если план не изменился, значит ли, что он только что всех убил?