Танос

Её безупречное лицо было всего в нескольких дюймах от его. Богиня подняла руку и провела пальцами по его скуле. Элиас резко и шумно выдохнул, опуская взгляд на шёлковый хитон, который поддерживали закреплённые на обоих плечах броши из той же бронзы, что и шлем.

Её кожа была подобна фарфору, волосы черны словно ночь, так же, как и его собственные. И он с полной уверенностью понимал, что смотрит на своего предка.

«Ты должен сражаться за себя, Элиас. Чтобы избавить людей от монстров, живущих среди них. Но если тебе нужно сражаться за кого-то другого, я счастлива исполнить роль».

Уставившись в глаза цвета серебра, мужчина силился вспомнить покинувшую его всего несколько секунд назад Айседору и столь интересного старейшину.

«Ты мне соврала. Ты сказала, что они — монстры, неспособные на добро».

«Они монстры…»

Элиас помотал головой: «Нет, не более, чем любой человек. Они охотятся ради выживания. Но между теми, кого я видел, есть сердечность. Ты забыла упомянуть об этом в своей великой картине мира».

Артемида прищурила серебристые глаза, но не отвела взгляд и произнесла в его разуме: «Возможно ты не видишь ситуацию по-настоящему. На твоё мнение повлияли эмоции. Но время пришло. Пора увидеть, почему тебя прислали. Почему нужны вы трое. Помни, когда ты долго смотришь в бездну, то бездна тоже смотрит в тебя».

«Она что, действительно процитировала Ницше?»

«Ну да. Будь осторожнее, Элиас, ради себя самого. Твою веру ждёт испытание».

Артемида пропала из вида, мир пришёл в норму, и Элиас вновь оказался в покоях Диомеда. Но не успел он сделать и шага в сторону ванной, чтобы присоединиться к Айседоре и не вызвать подозрений, как воздух вокруг задрожал и исказился, и через мгновение в комнату кто-то вошёл. Вампир, которого Элиас видел всего однажды, на своём суде.

Это был третий старейшина, Итон.

Господин Таноса, которого Элиас почти убил.

И внезапно человек увидел в обсидиановых глазах вампира ту тёмную бездну, о которой говорила Артемида.

Айседора уже собралась зайти под тёплые струи душа, когда почувствовала изменение энергии в покоях. Должно быть, Диомед вернулся раньше, чем ожидалось. Его исчезновение несколько минут назад взволновало Ису: господин выглядел обеспокоенно, какой-то груз лежал на его плечах, иначе он ни за что не оставил бы её наедине с Элиасом так скоро. Только если у него не было иного выбора. Ведь в мужчине, проведшем ночь в их постели, было ещё так много неизвестного.

Внешне казалось, что Элиас больше не представлял угрозы для Исы или Диомеда. А для остальных? Она склонна была думать, что Элиас мог убить их без колебаний. Или, по крайней мере, помучил бы. Он был так твёрд в своих убеждениях, что вряд ли одна ночь с Айседорой могла что-либо изменить. Но, возможно, если она покажет Элиасу иную сторону и зародит сомнения, он не станет вредить сородичам. Любому из них.

Жуткое рычание прорезало воздух, и Иса поняла, что в покоях появился не Диомед. Волоски на её руках встали дыбом от зловещего звука. Идти в соседнюю комнату было бы слишком долго, и Айседора, полностью одетая, просто перенеслась в спальню. От зрелища у неё чуть не подкосились колени.

В покоях находился Итон, но не тот красивый молодой старейшина, к которому она привыкла. Айседора почувствовала резкий горьковатый запах крови, несущийся от господина Таноса, и увидела пятна на руках и рукавах рубашки. Но самым пугающим были его ладони. Пальцы были скрючены, болезненно изогнуты и вывернуты, выступающие ногти изменились и походили скорее на когти. Вампир прижал Элиаса к одной из стен, его грудь вздымалась от злости и ярости.

Со своего места Иса видела, как бугрятся мышцы Итона под тканью рубашки. Он опустил голову и щёлкнул зубами у щеки Элиаса, и вампиресса изо всех сил старалась сохранить спокойствие.

Она пыталась придумать наилучший план действий, но с трудом концентрировалась на чём-либо ещё кроме непосредственной опасности прямо перед ней. В прошлом Айседора не раз сталкивалась с рассерженными или расстроенными старейшинами. Но это было совершенно другим. Она никогда не видела или ощущала ничего подобного той жажде мести и злобе, исходящим от Итона. Если это действительно Итон. Он казался одержимым.

Руки Исы затряслись от страха.