Танос

Айседора кивнула, доверяя Диомеду не только свою жизнь, но и жизнь Элиаса. Прямо перед тем, как они покинули камеру, она услышала голос Василиоса у себя в голове и поняла, что он обращается также и к Диомеду: «Если ты думаешь, что Итон ужасен сейчас, просто подожди… Даже представить не могу, с какой яростью мы столкнёмся, когда он узнает, что вы затащили предателя в постель».

— Ты не помогаешь, Василиос, — рыкнул Диомед.

— Я всего лишь пытаюсь подготовить её к тому, брат, что произойдёт. Теперь пойдём, нужно отыскать остальных.

ГЛАВА 11

— Оставьте нас на минуту, — обратился Танос к Аласдэру с Лео, не отрывая взгляда от смотревших на него карих глаз.

— Я думаю, нам тоже стоит услышать, что он…

— Оставьте. Нас, — прорычал Танос и посмотрел на Аласдэра так, что не оставил сомнений: кузен должен уйти.

Глянув на Париса, Аласдэр еле заметно склонил голову:

— Как пожелаешь. Леонид, пошли.

Не дожидаясь, пока эти двое уйдут, Танос обернулся к мужчине в своих объятиях:

— Что с тобой случилось?

— Я… я не знаю, — ответил Парис и поднёс руку ко лбу. — Я был здесь и смотрел, как ты уходишь, а потом… — Он запнулся, и пальцы возле виска задрожали. — Потом всё потемнело, и я оказался совсем один. С этим голосом.

Танос не понимал, почему потянулся к пальцам Париса, переместил его руку вниз к коленям и крепко сжал, пытаясь успокоить.

— Поговори со мной. Расскажи, что ты видел, Парис Антониу.

Парис моргнул пару раз и облизнул нижнюю губу.

— Я ничего не видел. Совсем. Там было темно. Как в твоей комнате. Ничего не видно уже на расстоянии вытянутой руки. Но голос… он был пробирающим до костей.

В подтверждение его слов тело Париса пробила дрожь, и Танос удивился, как он смог поверить в то, что этот мужчина замышлял против него зло.

— Что он тебе сказал? Расскажи мне.

Парис распахнул глаза, а затем сильно нахмурился.

— Хорошо, но сначала… до этого мы с тобой разговаривали.

«Нет, — подумал Танос, — мы закончили разговаривать, потому что ты попросил сделать то, что я не хотел».

— И я попросил тебя кое о чём.

«Да. О том, что я не могу сделать».

— А я хочу этого… Сними капюшон. Маску можешь оставить. На это я не надеюсь. Просто… покажи, с кем я говорю. Мне до чёртиков надоело, что меня постоянно держат в неведении. И тогда я расскажу тебе то, что знаю.

Танос отпустил руку, которую бессознательно держал до сих пор, и привалился спиной к кафельной стенке.

Парис… он был настойчив.

Тогда в покоях Парис спрашивал, почему он прячется. Потом раз за разом просил показаться, и вот сейчас снова хочет увидеть то, что наверняка не сможет никогда забыть.

— Я отказываю в твоей просьбе не из-за упрямства. — Проговорив это, Танос понял, что сказал правду. Поначалу он не хотел никого видеть, потому что беспокоился о реакции, которую может вызвать. Теперь не хотел показывать лицо из-за страха, что увидевший его испытает ужас, который будет невозможно забыть. — Я видел, как ты вздрогнул, когда увидел мою маску. Но то, что под ней, гораздо хуже.

Парис поёрзал и сел, стараясь не касаться Таноса, и тому захотелось дать наконец то, что человек так очевидно желал. Вампир не знал точно, но был почти уверен, что причиной тому стала невинность, светившаяся в карих глазах.

— Прошу тебя, — проговорил Парис. — Не важно, что ты покажешь, теперь меня ничто не испугает.

При этих словах губы Таноса дрогнули. «Он так старается быть смелым. Но даже не представляет, о чём просит».

Эта храбрость восхищала вампира, хотя ему и хотелось, чтобы человек прекратил настаивать. Встретиться лицом к лицу с его видом всегда требовало отваги, но судя по тому, через что Парис прошёл за последние сутки, ему явно хватало силы духа.

— Откуда тебе знать, испугаешься ты или нет? Ты же ещё не видел то, о чём просишь, — проговорил Танос и с удивлением отметил, что до сих не сбросил мужчину с колен и от себя подальше.

«Нужно заканчивать с этим, — подумал он. — Нужно сказать ему оставить эту затею, пока не поздно». Парис медленно поднял руку, и Танос, перехватив её за запястье, неожиданно потребовал:

— Распусти волосы.

Это было совсем не тем, что он намеревался произнести, но когда Парис замер на месте, вампир с интересом стал ждать, выполнит ли тот его просьбу. Мужчина на несколько секунд задумался, а потом погладил длинные каштановые пряди, пропуская их сквозь пальцы. Волосы выглядели такими мягкими, шелковистыми и роскошными, что Таносу самому захотелось почувствовать их гладкость на своих пальцах.

— Почему? Почему ты хочешь, чтобы я их распустил? — спросил Парис, будто зная, что нашёл способ давления. Некий вариант игры.

— Потому что я хочу на них посмотреть.