Танцор меча

– Сколько придется. Я также готов отдать первого ребенка торговцу, который продаст мне хорошего юношу, – честно говоря, из денег Сабо у нас почти ничего не осталось. Я планировал разыскать Джамайла, поторговаться и уйти, пообещав подумать. Потом я снял бы с Дел ошейник, вернул ей оружие и мы решили бы что делать дальше.

– Я готов купить ее, – сказал Омар, – но я не могу продать тебе мужчину с Севера. У меня нет ни одного.

– Ни одного?

– Нет.

– А у кого есть?

Он молчал.

Я вздохнул.

– Слушай, я найду то, что мне нужно, с твой помощью или без. Если у кого-то есть монополия на Северян здесь, в Джуле, ты ничего не потеряешь, если скажешь мне об этом.

Омар поломался, не желая лишаться потенциального клиента, но в конце концов признал, что монополия была и назвал ее обладателя.

– Аладар. Но он танзир. Если хочешь купить или продать, ты должен встретиться с его агентом.

– Кто агент?

Омар улыбнулся.

– Я скажу, конечно, друг моего брата, но… за цену достойную Песчаного Тигра.

Иногда репутация вредит в серьезных сделках, но, облегчив свой кошелек, я узнал нужное имя.

– Хонат, – объявил Омар.

– Где его найти?

– Конечно, во дворце Аладара.

И мы с Дел пошли во дворец Аладара. Конечно.

20

Дворец Аладара поражал своим великолепием даже если подходить к нему с стороны конюшен, как сделали мы с Дел. Кирпичные стены дворца были покрыты негашеной известью. Мозаичные узоры украшали легкие арки. Даже на конюшенном дворе под нашими ногами хрустел гравий двух цветов. Пальмы и цитрусовые деревья дарили свежесть и прохладу.

И вся эта роскошь, думал я, была оплачена деньгами, вырученными за торговлю рабами.

Сначала я хотел оставить Дел с лошадьми, опасаясь, то она может понравиться агенту Хонату, что значительно усложнило бы дело, но потом решил, что ей безопаснее со мной. Если она будет сидеть – или стоять – около меня, они ее так просто не получат.

Хонат оказался льстивым маленьким человечком с необычно низким голосом. Пальцы у него были короткие, а ладони широкие, как у жабы. Жабьи глазки (грязно-зеленые и выпуклые) смотрели с любопытством, от которого становилось не по себе.

Его голову венчал бледно-зеленый тюрбан, отделанный огромным сверкающим изумрудом, что меня удивило, поскольку обычно агенты танзиров не старались продемонстрировать свою состоятельность. Одежды Хоната были сшиты из золотой ткани, а на толстые кривые ноги он нацепил маленькие золотые туфельки. Мы с Дел возвышались над ним как великаны, но его это видимо совсем не смущало. Он задумчиво дотронулся до срезанного подбородка (не сводя взгляда зловещих жабьих глаз с Дел) и жестом предложил мне сесть на пухлую малиновую подушку. Я так и сделал, скупо оставив Дел – застывшей рядом – ровно столько звеньев цепи, чтобы она не задохнулась.

Хонат ощупывал ее глазами.

– Женщина может сесть.

Вот это прогресс! Дел пришлось сесть на тканый коврик, потому что подушек больше не было, но на своем веку я с таким уважением к рабам еще не сталкивался. К этому времени Дел уже научилась держать голову покорно опущенной, но какие мысли были в этой голове я догадаться не мог. Такую же загадку это представляло и для Хоната.

Он спросил, по какому я делу и я снова повторил всю историю, настаивая на том, что продавать я не собирался, а хотел только купить. Когда я расписывал свои планы на будущее, глазки Хоната загорелись. Я так и не решил, хороший это был знак или плохой.

Хонат снова внимательно посмотрел на Дел и приказал ей поднять голову. Дел не пошевелилась, пока я не повторил приказ.

Агент улыбнулся масляной улыбочкой.

– Дети от этой женщины, без сомнения, будут прекрасны. Ты заработаешь на ней состояние.

– Ты можешь мне кого-то предложить?

Он махнул рукой, удивив меня отсутствием колец и украшений.

– Есть несколько Северян. Нужно только выбрать подходящего.

Да, главным было выбрать. Я не знал Джамайла в лицо и мог только осторожно следить за безмолвными указаниями Дел – странно было бы, если бы заметили, что работорговец советуется с рабыней по поводу покупки раба. Но отослать Дел я не мог. Повторить эту игру нам уже не удастся, а если бы я искал Джамайла только по ее описанию, я мог выбрать и не того. Вряд ли Джамайл остался тем же мальчиком, каким был пять лет назад и каким остался в памяти Дел.

– Я ищу юношу, – объяснил я, – лет пятнадцать, шестнадцать, не старше. Он должен быть молод, чтобы я мог использовать его еще много лет. Он пригодится мне не только для нее – ты сам понимаешь, мужчину можно чаще использовать для произведения потомства. Женщине, даже такой прекрасной как эта, требуется около года, чтобы выносить ребенка.

Хонат понимающе кивнул, не сводя глаз с Дел.

– У нас есть два Северных юноши. Не могу сказать точно, сколько им лет – мы приобрели их когда они были детьми, а дети не всегда могут точно назвать свой возраст.

Он вежливо замолчал, ожидая моего ответа.

– Я хотел бы на них взглянуть, – больше он ничего от меня не получит.