Танцовщик

Мысли о самолете, который приземлится на следующей неделе. Опустится на лед и заскользит, уже безопасно. Его могут арестовать при пересадке в Ленинграде. Илья уверяет, что никаких козней ожидать не следует, но я не уверена. Они способны забрать его и посадить на семь лет, кто может им помешать? Проснулась вся в поту. Позавтракав, влезла в пальто и пошла в универмаг на Красина. Все уже укутались в теплое. Ходили слухи, что в универмаг завезли гриль-тостеры, ничего подобного. После полудня Нурия показала мне картинку, которую нарисовала для Рудика, — вороны над Белой и одна-единственная белоснежная чайка, летящая над обрывом. Она завернула картинку в плотную упаковочную бумагу, сказала, что подберет ленточку, чтобы ее перевязать. Нурие не удается сдерживать волнение, но в ее возрасте это вряд ли удивительно. Волнение, равное, я полагаю, моей нервозности. Спать дочка легла пораньше, мы слышали, как она вертится в постели. Я зашла в комнату мамы, попробовала сообщить ей, что через несколько дней приедет Рудик. На миг глаза мамы вспыхнули, повлажнели, словно говоря: «Как же это может быть?» Потом веки ее затрепетали и сомкнулись. Как мирно она спит и как ужасно мучается, просыпаясь. Врач дал ей около пары месяцев. Но что толку в паре месяцев, если ей не для чего жить, да по-настоящему нет и тела, в котором она могла бы прожить их? Сознание ее продолжает угасать. Илья сказал — может быть, мама дотянула до этого времени ради того, чтобы увидеть Рудика? А после спросил, не прожила ли и я на свете достаточно лет, чтобы научиться прощать? Прощать? Какое это имеет значение? Существует много чего и попроще, и поважнее — мыла нигде не достать и унитаз у нас подтекает.

6 ноября

Столько всего переделать надо: поставить заплатку на скатерть, помыть подоконники, закрепить ножки стола, отпустить подол платья Нурии, прокипятить мамину ночную рубашку. Оперный театр попросил Илью взять на себя выполнение всякой случайной работы. Это хорошая новость. Денег побольше будет.

7 ноября

День Революции. В Уфе метель. Холод удерживает нас в четырех стенах. На кладбище метровый снег, а Илья не может выйти, чтобы привести в порядок могилу отца. Виза на сорок восемь часов — это хуже, чем вообще не дать Рудику никакого времени. Один только перелет займет целый день.

8 ноября

Наблюдала за мамиными губами. Пыталась прочесть ее мысли. Возможно, Илья и прав, последние годы она держалась, чтобы еще раз увидеть его. Но тридцать лет одним махом не перечеркнешь. И думать глупо. Мы слышали, в гостинице «Россия» для него готовят особый номер. Говорят, у них есть холодильники, в которых можно замораживать кубики льда. Кому они нужны? После полудня снегопад стих. Дошла до универмага — ночных рубашек нет, однако вторая попытка прокипятить мамину оказалась более успешной. Обнаружила в глубине комода старую, в помидорных пятнах, оставшихся после лечения лишая. Она все сохранила, даже полуботинки Рудика. Носки ободраны, задники смяты — он всегда затискивал в них ступни, не развязывая шнурков.

9 ноября

Даже детский стишок, прочитанный сегодня в школе, показался мне имеющим второй смысл: «If you can't find your way back, why did you leave in the first place?» [ «Если не знаешь назад пути, зачем же было вперед идти?»] Поискали на рынке сахар. Нурия предложила отдать за него любимое серебряное ожерелье, которое мы достали к пятнадцатому дню ее рождения. Но сахара не нашлось. Она расплакалась. Что делать? Зарплату Ильи задержали уже на две недели. Чем мне пироги сластить? Может, на рынке случится чудо: в последнюю минуту прикатят грузовики с сахаром, селедкой, осетриной — и мы будем пировать в белом шатре, пить шампанское под музыку оркестра? Ха! По крайней мере, Илье удалось найти детали, необходимые для починок в уборной.

10 ноября

Видела за мечетью подростков в кожаных куртках. Волосы нестриженые, на рукавах какие-то эмблемы. Нурия говорит, что не знает, кто они. Что такое происходит в Москве или Ленинграде, представить еще можно, но здесь? Многие рассуждают о новой оттепели, но неужели они не знают, что каждая оттепель сопровождается страшной вонищей?

11 ноября

Илья говорит, ему очень трудно следить за собой, не проговориться никому в Оперном. Старые работники театра годами не осмеливались произнести имя Рудика. А некоторые из танцовщиков слышали о нем только плохое. По словам Ильи, те, что помоложе, страшные бунтари. Узнав о его приезде, они могут попытаться устроить в аэропорту торжественную встречу. Нурия считает часы, оставшиеся до его возвращения. Для нее дни тянутся слишком медленно. Она все меняет наряды и разглядывает себя в зеркале. У нее есть фотография Рудика, снятая, когда он был подростком. Надеюсь, она не ужаснется, увидев его. Хорошие новости: Илья достал сегодня вечером пол кило сахара, а в магазины завезли из каких-то колхозов свеклу. Еще не все потеряно.

12 ноября