Танцовщица для небесного бога (СИ)

— Это было найдено в вашей хижине, — грозно сказала старшая апсара, поднимая на ладони чашку с ягодами басми. — Где вы это раздобыли?

Хема всхлипнула и закрылась сгибом локтя.

— Я спрашиваю: кто посмел передать вам эти ягоды? — взвизгнула старшая апсара и вдруг повернулась к Сахаджанье: — Это ты принесла им⁈

Наставница Сахаджанья молча покачала головой.

— Если узнаю, что за этим стоит кто-то из учителей… — старшая апсара снова метнула подозрительный взгляд в Сахаджанью.

Страх за любимую наставницу подтолкнул Анджали. Она освободилась от объятий Ревати, сделала шаг вперед и твердо сказала:

— Это я сорвала.

Признание обескуражило старшую апсару.

— Как ты посмела? — только и произнесла она, дергая себя за ухо. — Ты хоть понимаешь, чем это может закончиться?

— Простите нас, — Анджали смотрела в пол, не осмеливаясь поднять глаза. — Ревати не допускала до себя мужчин, но она начала толстеть. Мы подруги, я хотела помочь ей… Господин Читрасена не обеднеет из-за горсти ягод, а Ревати…

— Смутьянка! Как ты смеешь⁈ Да вас изгнать мало! — воскликнула старшая апсара.

Хема и Ревати с криком бросились к ее ногам, посыпая головы пылью в знак раскаянья. Анджали осталась стоять. Что-то в ней противилось подобному унижению. Вымаливать пощаду, когда не считаешь себя виноватой — нет, это не для нее.

— Анджали! — шепнула Сахаджанья, указывая взглядом, что и она должна пасть к ногам старшей апсары.

Нехотя, Анджали опустилась на колени, но не произнесла ни слова. Впрочем, этого и не требовалось — Хема и Ревати молили за троих.

— Простите нас, простите… — бормотали они, ползая перед старшей апсарой на коленях, и заливаясь слезами.

Анджали плакать не стала, хотя слезы были бы сейчас очень кстати, чтобы разжалобить старшую наставницу. Если она была еще способна на жалость.

— У вас двоих укорочены цепочки, — старшая апсара указала на Хему и Анджали. — Кто это придумал? Отвечайте.

— Хема ничего не знала, — сказала Анджали. — Это я придумала надставить цепочку Ревати.

— Я не знала, не знала! — взмолилась Хема, складывая ладони в просительном жесте. — Я ни в чем не виновата.

— Лгунья! — крикнула наставница Сундари. — На твоей цепочке не хватает трех звеньев. Ты тоже замешана!

— Я сняла звенья, пока она спала, — сказала Анджали. — Хема ни при чем. Только я одна должна понести наказание.

Хема обернула к ней залитое слезами лицо, светившееся теперь благодарностью.

— Вы нарушили главный закон нашей школы, — отчитывала их старшая апсара, — не донесли, что одна из учениц стала неугодной богам и должна быть изгнана. Мало того, что не донесли, вы пытались скрыть ее вину, украли ягоды из закрытого сада…

— Ревати не виновата, что толстеет, — возразила Анджали, и наставницы возмущенно зашумели. Кто-то приказал ей молчать, но молчать она не могла. — Ревати одна из лучших учениц, она усердна, не надо ставить ей в вину, что она чуть-чуть поправилась. Немного ягод басми — и все пройдет. Боги не могут быть столь жестоки…

На сей раз словесными возмущениями не обошлось, и на голову Анджали обрушился град ударов. Били веерами, метя по ушам и затылку.

Старшая апсара прикрикнула, призывая к спокойствию.

— Ты осмеливаешься возводить хулу на богов? — сказала она. — Ничтожная лгунья и воровка! Ты не смеешь рассуждать о том, что справедливо, а что нет. Твой ум не может понять этого, ты должна с благодарностью принимать все, что посылают тебе боги. Ревати проверят, говорит ли она правду. А ваша вина уже доказана и наказание назначено, вы двое…

— Прошу простить, но наказание должно быть пересмотрено, — подала голос наставница Сахаджанья. — Я заявляю о милости и снисхождении, согласно обычаям об опеке и наставничестве.

— Какая опека? — прикрикнула на нее старшая апсара. — Мы достаточно слышали от этих смутьянок.

— Они действовали из дружеских чувств, а не по злому умыслу, — возразила Сахаджанья. — Это смягчает их вину. Прошу, госпожа, не выносите приговор сейчас. У меня есть, что сказать в их защиту. Есть обычай об опеке и наставничестве, и я…

— Ждите под деревом, — старшая апсара указала девушкам на дверь.

Они вышли и снова уселись под пальмами.

— Наставница Сахаджанья что-то придумала, — успокаивала Анджали подруг. — Вот увидите, она что-то придумала.

Солнце клонилось к закату, когда наставницы во главе со старшей апсарой вышли из дома. Вместе с ними появились и гандхарвы, на ходу разматывая веревки. Анджали, Хема и Ревати испуганно поднялись, полные дурных предчувствий.

Гандхарвы схватили нарушительниц закона под руки и развели в разные стороны. Ревати застонала так горестно, словно сердце у нее разрывалось, но противиться не осмелилась и шла покорно, хотя едва переставляла ноги. Зато Хема как будто взбесилась и даже пыталась укусить за руки стражей, чтобы вырваться.

— Анджали! Анджали! — вопила она.

Но скоро ее крики и стенания Ревати стихли вдали.

Анджали не упиралась, понимая, что сопротивляться бесполезно.

— Куда меня ведут? — только и осмелилась спросить она, но ей не ответили.

Обойдя ашоковую рощу за школой, наказанную вывели к пустырю.