Танцовщица Гора

— Только встань вон там, — указал он, — где тебя будет лучше видно и выпрямись.

— Да, Господин, — кивнула я и, подойдя к задней стенке палатки, замерла, выпрямив спину.

К счастью, с этого места, были хорошо видны стены Венны, и уходящая вдаль дорога на Виктель Арию. Возможно, охранник понял, что я захотела посмотреть на город и его огни. Я была благодарна ему, за то, что он приказал мне встать именно там. Сигнальные огни на стенах, еще не запалили. Они служат ориентирами патрульным тарнсмэнам, а также могут использоваться для передачи им различных заранее оговоренных сигналов. Некоторые из этих огней, известные только местным тарнсмэнам, отмечают места закрытые противотарновой проволокой, другие, наоборот, указывали на свободные для полетов зоны. Насколько я знала, эти огни менялись каждую ночь.

Именно по дороге к Виктель Арии, хотя и не по той ее части, что вплотную примыкала к Венне, четыре дня назад ушли пять бригад, или как из еще называют звеньев, черной цепи. Среди них была и та бригада, в которой служили мы с Тупитой. Эти звенья, приблизительно по пятьдесят мужчин в каждой, покинули лагерь и кружным маршрутом направились на юго-запад, чтобы выйти на дорогу к Виктель Арии в нескольких пасангах южнее. Таким образом, уход этих бригад остался не замеченным. А вчера были получены добрые предзнаменования.

Со слов охранников, раз уж предзнаменования были признаны «благоприятными», следовало ожидать, что ушедшие бригады будут скоро возвращены в этот лагерь. Кстати, надсмотрщики, нисколько не обеспокоились тем, чтобы отделить незаконно удерживаемых свободных работников, от настоящих каторжников, как того ожидала Тупита, а просто убрали из лагеря все звенья, в которых держали любых нелегальных заключенных. Похоже, это решение было мотивировано пониманием того, что знамения должны были быть вот-вот получены, и истолкованы они будут непременно «благоприятно». Само собой городской совет Венны будет настроен продолжать ремонт стен. К тому же, браслеты на ногах мужчин черной цепи были закрыты ударом молота, а не на ключ, как это было в большинстве остальных цепей. Так что изъять пленников из данной конкретной цепи было не такой уж легкой задачей. Два дня назад в лагерь явились эдилы с инспекцией цепей. Само собой, они не нашли ни одной бригады, в которой хоть один человек удерживался бы незаконно. И, вполне ожидаемо, никого не заинтересовал тот факт, что треть цепей отсутствовала. На следующий день в храмах провели положенные ритуалы, и, по-видимому, все удачные. Все цепи, остававшиеся в лагере, уже вернулись к своей работе. Конечно, в день проведения ритуалов никаких работ не велось, да и в городе было непривычно тихо. Например, были закрыты магазины и бани, в судах не проводились слушания дел, и так далее. Тупита, конечно, ушла на юг вместе с цепью, а вот меня глава надсмотрщиков оставил при себе. Он наблюдал за мной с вершины холма, в тот день, и заинтересовался. Конечно, я уже служила ему в последние несколько ночей. Кстати, к моему разочарованию, дневного отдыха для меня предусмотрено не было. Он загружал меня работой в течение всего дня, как если бы я была домашней рабыней.

— Рабыня, — окликнул меня охранник, внезапно подойдя ко мне со спины.

— Да, Господин? — прошептала я, попытавшись встать на колени, но его руки, сомкнувшиеся моих плечах, не дали мне этого сделать.

Наблюдая за Венной и ее огнями, я, признаться, и позабыла, что мужчина все это время наблюдал за мной. Правда, то, что он приказал мне стоять прямо, я выполнила автоматически.

— Город и этот вечер очень красивы, не так ли? — тихо спросил он, наклонившись к самому моему уху.

— Да, Господин, — прошептала я.

— А у кого-то в палатке, наверняка, остались невыполненные дела, — заметил охранник.

— Да, — опомнилась я. — Я должна поспешить назад в палатку, чтобы отполировать сапоги хозяина. Я благодарна господину за то, что он позволил мне немного задержаться здесь. Господин очень добр.

Я дернулась, как будто собираясь вернуться в палатке, но сильные мужские руки, сомкнутые на моих плечах, удержали меня на прежнем месте.

— Сапоги отполировать может и Тела, — сказал он.

— Она уже полирует щит Аулюса, — сообщила я.

— А Ты получила разрешение выйти из палатки? — уточнил охранник.

— Нет, Господин, — призналась я. — Простите меня, Господин.

— Не шуми, — велел он.

— Не буду, Господин, — кивнула я.

Он слегка приподнял меня своими руками. Подкинув вверх, он поймал меня уже, когда я развернулась лицом к нему. В это мгновение, когда я не чувствовала никакой опоры, я почувствовала легкое головокружение. Я оказалась в полной власти мужчины.

— Положи руки на мою шею, — приказал охранник. — Теперь поцелуй меня.

Я покорно прикоснулась к его губам своими, и отстранилась. Потом, неожиданно для самой себя я прижалась к нему и поцеловала снова, на сей раз по настоящему, как рабыня. Мужчина тихонько засмеялся. А я внутренне простонала. Неужели я так изменилась? Что же сделали со мной мужчины?