Танцовщица Гора

— Я уверена в этом, — ответила я и, оглянувшись назад на песчаное дно распадка, внезапно севшим от осознания чудовищности моего проступка голосом, добавила: — Да, я заманила его в ловушку в Аргентуме. Я соблазнила того, кого я знала, и знала, что он был добр ко мне, доверял мне. Именно я стала причиной его цепей и неволи, и все же, сегодня он спас мою жизнь.

Тупита опять промолчала.

— И я всегда буду благодарна ему за это. Если бы не он, меня бы сегодня убили, — дрогнувшим голосом произнесла я.

— Остерегайся его, — предупредила меня Тупита.

— Почему? — удивилась я.

— Как по твоему, почему он спас тебе жизнь? — спросила она.

— Потому, что ему небезразлично, что со мной будет, — ответила я.

— Нет, — покачала головой женщина.

— Тогда из жалости, — предположила я.

— Нет, — отрезала она.

— Из-за вожделения? — попыталась угадать я.

— И снова нет, — сказала Тупита.

— Тогда я ничего не понимаю, — сдалась я.

— Он не захотел, чтобы другие убили тебя, — сообщила она.

— Конечно, он этого не захотел, — кивнула я, не понимая, куда она клонит.

— Он — гореанин, — напомнила Тупита. — Я не уверена, что Ты на самом деле понимаешь, что это означает. У него хорошая память, и в том, что касается тебя, он, уже не совсем он. Когда дело касается тебя, он становиться наполовину бешеным.

— Я не понимаю, — прошептала я.

— Просто держись от него подальше, — предупредила она.

— Но у меня даже в мыслях не было пытаться отбить его у тебя, — заверила я Тупиту.

— Он — решительный и умный мужчина, — сказала она. — Он ждет.

— Не волнуйся, он мне правда не нужен, — постаралась я успокоить ее.

— Сейчас я предупреждаю тебя не ради своих интересов, а прежде всего ради тебя самой, — объяснила Тупита.

— Но он же не позволил им убить меня, — пробормотала я.

— И Ты можешь назвать какую-нибудь разумную причину этого?

— Я не знаю, — ответила я.

— Зато ее знаю я, — заявила Тупита.

— Тогда скажи мне, — попросила я.

— В его намерения входит убить тебя своими руками, — ошеломила меня она.

— Но этого не может быть! — прошептала я. — Уверена, Ты ошибаешься.

— Он принял от тебя воду? — уточнила женщина.

— Нет, — замотала я головой. — Он вылил ее на землю.

— Разве Ты не обратила внимания, что он даже мимолетного взгляда не бросил на тебя, когда Ты танцевала? — поинтересовалась она. — Разве Ты не заметила, что он, единственный их всех, не использовал тебя?

— Почему он этого не сделал? — задала я давно мучивший меня вопрос.

— Он опасался, что может смягчиться или успокоиться, — объяснила она.

Я испуганно уставилась на нее.

— Именно поэтому он не хотел, чтобы тебя убили другие, — продолжила она, — потому что он намеривается сделать это сам.

Я чуть не упала в обморок.

— Но в данный момент он в цепях, — сказала женщина. — Я не думаю, что у тебя есть причины бояться его сейчас. Просто не попадайся ему руку.

Я кивнула. Меня била крупная дрожь.

— Честно говоря, я не понимаю, что такого Ты сделала с ним, — задумчиво проговорила она, — чем именно Ты так изменила его. Но он совершенно отличается от того Мируса, которого я знала в Брундизиуме.

— Да, — прошептала я, — если то, что Ты говоришь, правда, это можно понять.

— Я любила его в Брундизиуме, — призналась она, — но я не знала насколько, до тех пор, пока не разлучилась с ним.

— Мы — рабыни, — вздохнула я. — Нас могут купить или продать, взять или оставить наедине со своими потребностями, как того пожелают владельцы. Наши желания никого не волнуют, и никоим образом не зависят от нашей воли. Наши желания, наши чувства не имеют никакого значения.

— А потом я узнала, что он оказался в «черной цепи», — продолжила Тупита. — Как огорчена я была, узнав, какая судьба ему досталась! Но одновременно с этим, мое сердце чуть не выпрыгнуло из груди, от осознания того, что он рядом! Он так близок ко мне, и в то же время так далек! А я так его люблю! И все, что я могу для него сделать, это принести ему воды. Я даже не могу поцеловать его ноги без разрешения охранника. Если я окажусь в его объятиях, то его могут наказать и даже убить. А еще я вижу, насколько он, к моему горю, изменился. Теперь он озлоблен, все человеческое в нем сожжено желанием отомстить. Жажда крови женщины, которая предала его, не оставляет ему времени, чтобы рассмотреть другую, ту, кто с радостью бы умерла ради него.

Я пораженно смотрела на нее.

— Да, — признала Тупита. — Он — господин моей любви.

— Он знает об этом? — спросила я.

— Нет, — покачала она головой.

— Когда охранник отвернется, — заговорила я, — Ты должна броситься перед ним на живот и рассказать ему об этом. Целуй и облизывай его ноги. Признайся ему в том, что твое сердце подсказало тебе, что он владелец твоей любви. Его возможности сейчас ограничены, и все что он может сделать, это отбросить тебя от своих ног.

Глаза Тупиты заполнились слезами.

— Сделай это, — предложила я.