Танцовщица Гора

— Ты — «современная женщина» и, будучи таковой, Ты являешься извращением человечества, пагубным фатальным извращением, злонамеренно вредным к важности человеческой сексуальности, причем вредным для обоих полов, как для мужчин, так и для женщин, что вредит не только качеству жизни людей, но, в конечном итоге, ставит под вопрос само существование их как части природы.

Я пораженно смотрела на него.

— Ты — «современная женщина», — сказал он, — Ты и тебе подобные губите мужчин.

— Нет! — запротестовала я.

— Конечно же нет, могу заверить тебя, что погубить здешних мужчин у тебя, «современная женщина», не выйдет. Здесь, Ты будешь служить им, полностью, дрожа от страха, старательно, прилагая к этому все свои способности.

— Никакая я не «современная женщина», — возмутилась я. — И никогда ей не была. В моем сердце я, скорее, первобытная женщина. Я та, кому следовало родиться во времена древней женщины жившей в пещере, любящей и нуждающейся в любви женщины! Я оказалась чужой, грустной, потерянной, несчастной в моем мире!

— Лгунья! — рявкнул он, в ярости замахиваясь на меня плетью.

Я испуганно отпрянула, пораженная его громким голосом и угрозой веявшей от его фигуры.

— Оказывается, Ты весьма умна, Ты, лживая шлюха! — прошипел мужчина. — Ты очень быстро схватываешь, тебе не занимать хитрости, а следовательно, Ты очень опасна!

— Пожалуйста, — взмолилась я.

— Не надейся, что тебе удастся обвести меня вокруг пальца, я вижу все твои мелкие хитрости!

— Почему Вы думаете, что я одна из «современных женщин», которых Вы презираете, — спросила я, — потому что я могу говорить ясно, потому что я могу думать, потому что я читаю книги? Неужели Вы думаете, что настоящие женщины, любящие и нуждающиеся быть любимыми женщины, не могут делать все это? Неужели Вы думаете, что Вы можете любить, а они не могут?

— Они унижают такие вещи, — бросил он, — Для них это не более чем безделушки и украшения.

Я заплакала.

— Возможно, благодаря этим мелочным украшениям, этим средствам потешить свое тщеславие, Ты станешь забавнее и интереснее в своем ошейнике.

— В ошейнике? — растерянно переспросила я.

— Разве Ты не видела того, что было сделано с мужчинами на вашей планете? — спросил Тэйбар и, не дожидаясь моего ответа, продолжил: — Если Ты не одна из тех, кто довел ситуацию до подобного финала, то что Ты сделала, для того чтобы вернуть все на круги своя? Молчишь? Таким образом, Ты, по крайней мере, соучастник или сообщник в этих преступлениях.

— Нет! — попыталась протестовать я.

— С твоего молчаливого согласия творились эти преступления, следовательно, Ты виновна в них, — заявил он.

— Нет! — воскликнула я.

— Что Ты думаешь о мужчинах своего мира? — спросил Тэйбар.

— Я презираю их! Они — слабаки! — неожиданно для самой себя выкрикнула я. — Они сами заслужили то, что мы забрали у них их же мир. Они сами заслужили то, что были отстранены словами и предписаниями, смещены вымышленной законностью, низведены уставами и лозунгами на периферию власти. Они сами стали скованными и ущербными, как какие-нибудь калеки или кастраты. Они сами превратили себя в ничто, лишили себя гордости и власти. Они сами, имея потенциальные возможности своей неиспользуемой мужественности, готовы следовать нашим приказам и повиноваться нам!

_ Я понимаю, это так, что твоя позиция, мотивирована твоей ненавистью, ревностью и завистью к мужчинам? — предположил Тэйбар.

— Я так не думаю, — ответила я. — Я не хочу быть мужчиной. Наоборот, я хочу быть женщиной. Полагаю, что мой гнев и мое расстройство мотивированы вовсе не их мужественностью или тем, что я не мужчина, что, кажется, имеет место у многих женщин, если поверить врачам в этом вопросе. Скорее мое презрение вызвано нехваткой мужественности в них самих. А если в мужчинах нет мужественности, то как я сама могу быть полностью женщиной.

— Ты, по-своему, умная шлюха, — усмехнулся мужчина. — Впрочем, я в этом никогда не сомневался. Как ловко тебе удалось перевернуть все с ног на голову! Вот только меня тебе не обмануть этими мелкими уловками. Вы все завидуете мужчинам, тому, что вам не быть одним из нас, и потому пытаетесь уничтожить нас.

— Нет! — запротестовала я.

— Да, — отмахнулся он, — Ты — «современная женщина», и, как и другие, тебе подобные, с радостью уничтожила бы мужчин, если бы смогла. Я считаю тебя, и других таких, как Ты, виновными. Виновными в ужасных преступлениях против будущего человеческого рода на вашей планете. Ничего, очень скоро Ты обнаружишь, что мужчины, я имею в виду мужчин моего мира, не склонны закрывать на такое глаза. Здесь тебе предстоит изучить, и я советую тебе сделать это побыстрее, что они не считают целесообразным толерантно относиться к подобным намерениям, а тем более попыткам, иначе, боюсь, твоя жизнь в этом мире может оказаться через чур короткой.

Я задрожала.