Танцовщица Гора

— Эти ушли за серебряный тарск и десять медных каждая, — сказал он. — Обе были что надо, и признаться, я испытывал желание предложить цену и за них.

Я была ошеломлена тем, что моя цена оказалась настолько выше, чем у Глории и Клариссы. Я-то расценивала их обеих гораздо выше себя.

— Конечно, не будем забывать, что Ты — девственница, — напомни Хендоу.

— Ох, — выдохнула я.

— А для меня это имело немаловажное значение, — сообщил он, — поскольку я, прежде всего, владелец таверны. После того, как Ты исполнишь танец девственницы, я собираюсь устроить лотерею, и на кону будет стоять именно твоя девственность.

— Да, Господин, — сказала я, хотя, честно говоря, не до конца поняла то, что он говорил.

Нет, я, конечно, понимала, причем уже давно еще в самом начале моего обучения, что моя цена может зависеть не просто от того, кем была я сама, но и от того, к какому виду женщин я относилась, скажем, от того, что я была варваркой, а также от относительного изобилия или дефицита данного товара на рынках. Подобные же соображения, очевидно, касались и таких вопросов как цвет волос и тип телосложения. Раз уж эти параметры играли такую роль, то я могла предположить, что было естественно, что и моя девственность или ее отсутствие, могла бы также, по крайней мере, в некоторых случаях, затронуть мою цену. Мой владелец, как я уже заметила, лично не интересовался моей девственностью, скорее, она его интересовала с практической точки зрения, а именно с точки зрения ее возможной коммерческой ценности.

— Но даже если бы Ты и не была девственницей, — добавил мужчина, — то, скорее всего, все равно принесла бы больший доход, чем твои смазливые земные соотечественницы.

Я с любопытством посмотрела на него, ожидая продолжения.

— Большинство гореанских мужчин, расценит тебя, выставленную на прилавке, и, зная о тебе только то, что видят, как превосходное рабское мясо, — ухмыльнулся Хендоу.

От его слов и того с какой интонацией они были сказаны, у меня по коже пробежали мурашки.

— Думаю, что на том рынке, той ночью, даже не будь Ты девственницей, за тебя, все равно дали бы больше, чем за твоих подруг, — предположил он. — На мой взгляд, это была бы сумма в тарск серебром и восемьдесят медью, в любом случае, не меньше тарска семидесяти.

— Но за меня предложили сразу два, — напомнила я, — как раз перед вашим предложением.

— Это, действительно, высокая цена, — согласился он. — Возможно, ее предложил тот, кто плохо знаком с ситуацией на рынках, возможно, тот, кто не видел множества выставленных на продажу женщин, кто не понимал, насколько красива может быть любая женщина, беспощадно проведенная через рабские позы.

Кажется, я опять густо покраснела.

— Но Вы предложили цену в два пятьдесят, — прошептала я.

— А это потому, что я разглядел в тебе то, чего не заметили остальные, — усмехнулся Хендоу. — Я рассмотрел в тебе танцовщицу. А я, прежде всего, владелец таверны, и могу использовать этот твой талант. Кроме того, увидел я и беспомощную рабыню для удовольствий, которая скоро станет пленницей ее же собственной страсти, став послушным, нетерпеливым, благодарным, извивающимся животным в руках того кто ей владеет.

Меня захлестнула горячая волна смущения, смешанного с возбуждением. Вот теперь я уже точно покраснела до темно-красного оттенка.

— Думаю, что со временем Ты сможешь стать девушкой за пять тарсков, а может и за все десять, — задумчиво проговорил он.

Я пораженно уставилась на него.

— Ты ведь хочешь прикрыть грудь руками, не так ли? — поинтересовался Хендоу. — Тебе хотелось бы сжать колени.

— Да, Господин! — воскликнула я с надеждой.

— Оставайся точно в такой же позе, как Ты стоишь сейчас, рабыня для удовольствий, — осадил он меня.

— Да, Господин, — разочарованно сказала я.

— Итак, хотя цена, заплаченная за тебя, может показаться неоправданно высокой, тем не менее, с моей точки зрения, в силу того, что я знаю о тебе, и о том кем Ты вскоре можешь стать, это была превосходная сделка.

— Да, Господин, — прошептала я.

— Надеюсь, тебя обрадовало то, что, не считая вопроса цены, что заплатил за тебя я, имея на то свои собственные причины, Ты действительно ценная рабыня, и то, что на открытых торгах Ты смогла бы принести прибыль в районе двух серебряных тарсков? — осведомился Хендоу.

Признаться, я не знала точно, как ответить на этот вопрос. Казалось, и я сама до настоящего времени это подозревала, что гореанские мужчины, или, по крайней мере, многие из них испытывают ко мне неподдельный интерес. Должна ли я получать удовольствие от этого, или эта реальная причина для беспокойства? В конце концов, гореане вообще славятся тем, что знают, как следует обращаться с женщинами. Они знают, что надо делать с ними, во всех смыслах этого слова. И все же я была не уверена, что мне действительно хочется оказаться в руках мужчин иных видов.

— Между прочим, Тебе задали вопрос, — напомнил о себе мой владелец.

— Простите меня, Господин, — испуганно пролепетала я, робко глядя на него. — Да, меня это обрадовало. Я чрезвычайно рада.

— Тщеславная тарскоматка, — добродушно проворчал мужчина.