Танцовщица и султан

Приглушенно вскрикнув, я выронила арфу и, не помня себя, бросилась вперед, видя лишь удивленные глаза цвета морозного утра…

— Стойте. Не надо…

Подкашивались ноги, я готова была упасть, голос дрожал и срывался. В голове осталась одна лишь мысль: я переживу все, что угодно, только не это.

Все, что угодно, только не…

В повисшей тишине мой мечущийся взгляд зацепился за что-то блестящее. Сабля. Еще одна, брошенная неподалеку. Пронзенная догадкой, тяжело дышащая я неуверенно взглянула на "жертву" и "палача" — оба они были слегка вспотевшие, в одних рубашках.

Черт, неужели…?

— Не надо что? — Вопросительно выгнув бровь, уточнил Каан, убрав саблю в ножны и недоуменно глядя на меня. Гард тем временем встал и поспешно отвернулся — так принято при появлении кого-то из султанского гарема.

Блин, вот я дура…

— Простите, повелитель, — Кое-как подавив неимоверно облегченный вздох, смущенно потупилась я, — Мне показалось, что здесь будет казнь… Я не выношу вида крови, смерти. Один раз увидела — хуже этого нет ничего на свете.

Это и впрямь так, однажды на эарданской площади я столкнулась с таким зрелищем, с тех пор мне долго снились кошмары.

Взгляд повелителя тяжелел с каждой секундой, и я, осознавая, что натворила, поняла, что лучше мне сейчас сбежать.

— Простите, что потревожила, — на грани слышимости произнесла я, — Позвольте, я вернусь во дворец.

Дождавшись сухого кивка, я быстро поклонилась, и, подхватив арфу, галопом бросилась обратно.

Только бы он не подумал чего-нибудь… такого. Иначе я сама же могу стать виновницей того… того, что мне только что показалось.

Господи, спаси… И что на меня нашло?

* * *

Вечер был прохладным и пасмурным. Листья кружились в медленном танце, тихо стучался в окна мелкий дождь. Весь день был такой: безрадостный, серый, полный ленивой тоски. Причем не только для меня — у всех девушек-рабынь были постные лица, и только предававшиеся безделью фаворитки выглядели довольными, посматривая на нас свысока. Отчего-то было тяжело на сердце, и все время хотелось спать. А между тем гоняли меня вдвое больше, чем обычно — в честь скорого отъезда повелителя в гареме случился маленький праздник: девушкам раздавали угощения и маленькие подарки, чтобы мы молились за благополучное возвращение повелителя с победой, а еще…

— А еще сегодня будет праздник… только в его покоях. — С предвкушающей улыбкой доверительно шепнула Лейла — одна из немногих девушек, с кем я здесь нормально общалась, — Управляющая гаремом выберет нескольких девушек, только самых красивых, и в его покоях…

Я замерла в полнейшем шоке, ибо мое воображение выросшей в двадцать первом веке извращенки при этих словах нарисовало… "нехорошие" картинки. Черт возьми, только не говорите, что в гареме бывают еще и…

При этой мысли меня обуяла такая страшная ярость, что хотелось вскочить и дать пару пощечин одному венценосному козлу. Я так бы и сделала, если бы не вовремя законченная фраза Лейлы:

— …и танцуют. Та, что понравится повелителю больше всех, получает кольцо, и в ту же ночь… эй, ты чего? — Бледная, как мел, я, зло смотрела куда-то перед собой. Ярость немного схлынула, но совсем не исчезла. — Ревнуешь, что ли?..

Я вздохнула, взяв себя в руки.

Да, черт возьми, да. Я ревную. Пора признать это, как свершившийся факт.

— Прости, я… пойду прогуляюсь. — Тихо ответила я.

Свежий воздух, дунувший в лицо, заметно отрезвил. Ха, а чего я ожидала? Что я теперь для него пуп вселенной, единственная-неповторимая? Очень смешно.

"А может, это из-за того случая с Гардом? Может, Каан обо всем догадался, и… — похолодела от этой мысли, — Господи, надеюсь, ему ничего не сделали. Да нет, бред какой-то. Иначе наказали бы обоих, и я уже давно в темнице бы прохлаждалась. С другой стороны, может, это просто из-за самой записки, и таким образом он пытается заставить меня тоже ревновать? И какая тварь об этом донесла?? — И тут же сама посмеялась над собой: — Ага, аж десять раз, делать ему перед походом больше нечего. Ха, ну у меня и самомнение".

В душе поселилась боль, но я усмехнулась, горько, зло: пусть так. Пусть проводит время с кем хочет, и тогда я смогу наконец избавиться от этой "болезни", вычеркнуть его из своих мыслей. Иначе, наверное, тут и быть не могло…

Спотыкаясь на ровном месте, я шла под дождем, разглядывая темное небо, когда услышала смутно знакомые голоса неподалеку. Вздрогнув, следуя ленивому любопытству, пошла на звук, и… едва успела отскочить на повороте, спрятавшись за кустами.

В моем излюбленном "ромашковом" уголке у фонтана, стояла крепко обнимающаяся пара. И все бы ничего, но сумерки еще не наступили, и мне были хорошо видны их лица.

Гард, почему-то в перчатках и выглядевший болезненно, но счастливым… и Гизем — моя рыжеволосая янтарноглазая подруга из гарема.

Они, жмурясь от удовольствия, обнимались, как в последний раз.

— Наконец-то я нашел тебя, — жарко шептал он, шумно вдыхая запах ее волос, — Ты не представляешь, как долго я тебя искал…

— И нашел… — счастливо улыбаясь сквозь слезы, всхлипнула она, уткнувшись в его плечо, — Нашел… Боги, я уже и не надеялась…