Танцовщица (СИ)

На плечи легла дорогая меховая накидка. Влезла в те же сапоги, что выдала мне девушка в Большом театре.

Когда явился старик, я была готова.

Окинул довольным взглядом и улыбнулся.

- Давай сюда левую руку.

Спорить и спрашивать не стала, просто послушалась.

Надел золотое колечко и перстень на левую руку. На его левой руке было такое же.

- Это зачем?

- Чтобы люди вопросов не задавали. Кстати, как тебя по-отчеству?

Я задумалась, силясь вспомнить. Но даже лица отца не припомнила, да и имени тоже. Будто стёрли всё.

- Ладно, я всё понял. Тогда будешь Варварой Карловной. Ну а фамилия, раз мы женаты, то Арманд.

- А мы женаты? - уточнила я.

- Для посторонних - да. Внебрачные связи осуждаются обществом, хотя многие развлекаются с крепостными. Но по правилам этикета девушка должна быть с компаньонкой, матерью или отцом, братом. Либо женщина в обществе сына, дочери, мужа.

- Понятно.

- Вот и отлично!

- А если кто из знакомых встретится?

- Пусть потом сплетничают, мне не жалко. А теперь пойдём к модистке.

Я вложила свою руку в его и последовала за своим... Кем? Мужчиной. Псевдо мужем.

Когда меня увидела модистка, растеклась тёплой лужицей в лести. Стало противно. А я тут же замкнулась в себе. Меня раздели вновь, чем допекли окончательно, брезгливо оглядели тело, посетовали на плоскую доску. Что-то там ещё женщина бормотала по-французски, но я таких слов не понимала. Одно разобрала: "и что он в ней нашёл!"

Но на этот вопрос я и сама ответ не знала. Мне подогнали по фигуре уже имеющийся корсет и платье, а также портки, прозванные панталонами, сняли мерки, дали выбрать несколько шляпок, перчаток и прочие мелочи и радости. Старик же пил какао и читал газету, ожидая меня.

А ещё я слышала, как модистка отзывалась о моём "муже", как об очень привлекательном и богатом человеке. Одна из её работниц сказала, что староват только, на что прлучила ответ, что не страшно. Некоторые мужчины с возрастом не теряют перцу в перечнице и даже наоборот, ей вот молодые не нравятся. Ловеласы, но как семьянины - фи.

Я же, одевшись, жалась в свою меховую накидку. И если раньше к холоду была привычная, то за сегодня совсем меня заморозили.

Мне собрали несколько нарядов, а новые пообещали через несколько дней, мол тогда будут готовы. Эжен расплатился, оставил адрес, куда доставить, и мы уехали.

- Куда теперь?

- Я обещал тебя вернуть Этьену вечером. Вот, возвращаю.

Я вся сжалась. Страшно к нему возвращаться.

- Не паникуй раньше времени. Ближе к ночи я тебя заберу. Любовнице полагается быть там, где ей положено.

- И где же?

- В постели барина. К слову, тебя хотя бы пощупать полагается.

- Это вы о чём?

- Ты должна быть измождённой, зашуганной и уже не дественницей.

- Так если я буду такой, толку с тренировки?

Он задумался. Мы как раз остановились. Правда, не рядом с Большим. Я выглянула в окошко. Трактир какой-то. К слову, уже темнело.

Мы зашли туда, поели. Довольно скромно, причём, он ел то же, что и я, только в,чуть большем количестве. Он молчал, думая о чём-то своём.

Потом всё же поехали к Большому театру.

И, пока ехали, мой любовник велел мне переодеться в пачку, потом встать на колени на лавку кареты, задрал юбку и спустил панталоны.

- А может... Не надо... - дрожащим голосом спросила я, вот теперь испугавшись не на шутку. Неужели вот так?

Он же их снял.

- Надо.

Толкнул меня раз, другой, потом юбку опустил.

- Страшно? - прошептал у самого уха.

Я кивнула. Всё ещё пребывая в ужасе.

- Вот, бойся!

- Это ведь не взаправду, - я всё же не хотела верить. После всего, что он мне сказал и что сделал.

- Ну да. И хоть ты у нас немая, должна представлять, что я с тобой делал и чего следует бояться.

- А вы думаете, что после изнасилования я смогу тренироваться?

- Милая, меня это не должно волновать. Я за тебя заплатил.

Одежду я оставлю твою здесь. Снимай все украшения. Ночью заеду, переоденешься. А пока иди в том, в чём пришла. Никаких дорогих подарков. Иначе отберут.

Встречал меня Этьен. Выбежал, как мы подъехали. А я, как его увидела, так разревелась. Не потому, что пережила сегодня ужас, а потому что увидела свой кошмар.

Эжен отвёл Этьена в сторонку и что-то сказал. А я еле передвигала ноги. Взаправду. Просто возвращаться в прежнюю жизнь не хотела всеми фибрами души. Даже тело противилось этому.

Эжен дал несколько монет Этьену, чинно вошёл в карету, обернулся, улыбнулся мне сальной мерзкой ухмылкой и бросил на прощание:

- Отдыхай, крошка, скоро продолжим! - и захлопнул дверцу кареты.

Кучер взмахнул поводьями, а я упала наземь, не в силах переставлять ноги.

По щекам текли слёзы.

Этьен же понял всю эту сцену превратно. Подхватил меня под руку и потащил в здание большого театра.

- У тебя час отдыха, - бросил он меня на какой-то диван в гримёрке. - Потом как хочешь, а чтобы могла танцевать! Девятка, позаботься о Пятнашке. Поставь её на ноги.

А у меня кровь течёт по ногам.

Неужели старик вот так, играючи, лишил меня девственности?

Слёзы душили меня. На душе было так паршиво, что жизнь утратила краски.