Танцуй для меня, учительница!

На долю секунды меня скрючило от страха. Не хотелось бы, чтобы жаклинцы с их гадким оружием, что стирает воспоминания, рванули следом. Еще меньше хотелось очередного удара силовой бомбы, когда внутренности словно поджариваются, а кости предательски гнутся и норовят треснуть. Мел поймал мое настроение, присел рядом, взял мою голову огромными ладонями, осторожно коснулся губами щеки, губ, кончика носа. Выдохнул куда-то в сторону, улыбнулся, немного порочно, но очень тепло и хрипло произнес:

— Ничего не бойся. Мы справимся. Теперь уже точно. Я и не с таким справлялся. Пожалуйста, Лада, поверь в меня. Я не дам тебя в обиду. Даже не смей сомневаться!

Я присела в кровати, а командор засуетился на кухне. Не прошло и пяти минут, как он вернулся с подносом еды и напитков. Густой, темно-синий цукорий бодрил одним лишь ароматом. От творожной запеканки тянуло ванилью и дынькой. Из литрового чайника из белого сверхпрочного пластика, как и вся посуда командора — пахло шиповником и сливой.

Мел налил чашку цукория, кружку чая и отдал честь.

— Я должен идти, Ладушка. Оставайся. Где я, что делаю и когда вернусь, узнаешь из компьютера связи. Я все устроил. Если понадоблюсь — зови. Но постарайся все же немного отдохнуть.

Я кивнула, потому что ни на что другое сил не оставалось. Мел собирался уйти, но вдруг вернулся, коснулся горячими губами виска так, что мурашки забегали по спине, как в далекой молодости, и в животе стало тепло и щекотно. Командор облизал пересохшие губы, сглотнул и стремительно ретировался.

Глава 9

Цукорий медленно, но верно возвращал мышцам тонус, а мыслям — ясность. Насыщенный запах кофе с корицей, характерный для напитка, щекотал ноздри. Во рту растекался приятный чуть горьковатый привкус.

Осушив половину чашки, я нашла в себе силы сесть на постель. Творожная запеканка просто таяла на языке: нежная, сытная, с привкусом дыньки и меда. Ммм… Прелесть!

Чай довершил дело. Я напилась горячего сладковатого напитка с сильным сливовым привкусом и ощутила, что бодрость и оптимизм опять наполняют душу и тело.

Фуф… Пережитое казалось кошмарным сном, фантасмагорией для женщины, которая столетия провела в тылу и даже не представляла — что такое работа военного. Но одновременно, как ни парадоксально, внутри зарождался странный азарт. Мне начинало нравиться то, что творилось на станции.

Разведка, побег, схватки с врагами, возможность дать отпор негодяям… Хм… Не скажу, что Мел заразил меня своим нереальным патриотизмом, но чудилось — раньше и не жила по-настоящему. Так, влачила жалкое существование. Сидела как улитка в раковинке, куда-то ползла, что-то ела, пила, спала… Бессмысленно прожигала день за днем…

Даже не думала, что жизнь может стать такой… Осмысленной, важной для чего-то большего, чем я сама.

Если нам удастся нарушить вероломные планы жаклинцев, предотвратить войну, переворот, вот это будет по-настоящему прекрасным поступком.

Пусть какой-то пухлощекий малыш, закрыв глаза, спокойно уснет. Пусть сладко сопит рядом с мамочкой, сжав в руке пушистого слоника, высунув из-под одеяла непоседливую маленькую ножку. Спит в мирном Галактическом Союзе. Растет в державе, где нет ни диктатуры, ни геноцида. И никто не нарушит его грезы взрывами, не отнимет детство, окунув в нищету, страдания, голод.

Эта мысль согрела меня изнутри, и Мел увиделся совершенно иначе. Настоящий защитник: своей женщины, своей планеты и своей державы. Как бы пафосно ни прозвучало. Я внезапно ощутила гордость оттого, что такой мужчина обратил внимание, полюбил и собирался жениться.

Мысли и эмоции прибавили сил. Я встала и огляделась по сторонам.

Окно-экран напоминало, что мы уже давно покинули атмосферу Рейрабы. Далекий зелено-голубой эллипс планеты, слегка ассиметричный, вытянутый к полюсам стремительно удалялся в черноту космоса.

Впереди, насколько хватало глаз, распростерся вакуум. Синевато-черный, местами бархатистый, местами прозрачный, наполненный пятнами звезд, туманностей, астероидов и комет как лес — животными.

Лампы на потолке прибавили яркости — заметили, что гостья встала, и начала активно двигаться.

Такс… Что же мне делать? Оставаться безразличной к происходящему не получалось. Хотелось причастности, да и неуемная жажда деятельности внезапно забурлила внутри. Впервые за многие столетья прогнала прочь вязкую депрессию, что затягивала все глубже день ото дня.

Я задумалась.

Мел сейчас в рубке управления и наверняка следит за побегом. Жаклинцы, вероятней всего, в долгу не останутся. Действие дара эльвеи заканчивается быстро. Скорее всего, они уже пришли в себя и начали мыслить здраво.

Я решительно вышла из каюты и отправилась к рубке управления. Дорога запомнилась легко, еще по прошлому разу. Отличная зрительная память и способность подмечать незначительные детали, очень выручала в таких случаях.

Однотипные зеленые коридоры сворачивали, лепестками ромашки расходились из общего центра, раздваивались и вели в нужном направлении.